Калья Рид - Мое безумие

– Да ладно тебе. Если лгать, то уж лгать красиво. Ты могла бы сказать, что делаешь упражнение на растяжку.

– И ты бы мне поверила?

– Нет, но я бы восхитилась твоей изобретательностью.

Я улыбаюсь и смотрю на телеэкран.

– Сколько тебе лет? – что называется, в лоб спрашивает Риган.

Как же быстро она умеет перескакивать с одной темы на другую! Я даже не поспеваю за ней.

– Невежливо спрашивать, кому сколько лет, – отвечаю я.

Риган подбрасывает очередное зерно попкорна, но на этот раз попадает в Эмбер, девушку, сидящую перед нами. Эмбер анорексичка и находится здесь примерно столько же, сколько и я.

Она тощая, как жердь, и, похоже, ей никогда не выйти отсюда.

– Невежливо спрашивать у старых, – парирует Риган. – Итак… сколько тебе?

– Двадцать семь. А тебе?

– Восемьдесят пять, – невозмутимо говорит она. – Я как «Загадочная история Бенджамина Баттона».

Я невольно улыбаюсь.

– Мне двадцать три, – серьезно добавляет она.

Ее ответ меня ошарашивает. Ей не дашь больше восемнадцати. Может, все дело в ее конституции. Бледная кожа натянута на невероятно узкие кости. А может, дело в ее смехе. Он совершенно неподдельный, как будто она крадет у жизни все ее удовольствия и использует их на всю катушку.

Нет, она, конечно, сумасшедшая, в этом нет никаких сомнений, но иногда мне хочется быть такой, как она. Всего на несколько секунд.

– Малышке нравится фильм? – спрашивает она, подбрасывая еще одно зерно попкорна. Оно рикошетом отлетает от головы Эмбер. Ее худые плечи дергаются, и я знаю, что она вот-вот взорвется.

Я осторожно смотрю на Риган.

– Прекрати называть ее малышкой. Ее зовут Эвелин.

Риган в жесте раскаяния протягивает руки.

– Прости, прости. Ну, конечно, Эвелин.

Но я не верю ей и прижимаю Эвелин к себе еще крепче.

– Эвелин нравится этот фильм?

– Она младенец. Она не понимает, что происходит.

– В этом я полностью с тобой согласна, – отвечает Риган.

Она подбрасывает новые зерна попкорна, и несколько раз те попадают ей в рот.

– У тебя ведь здесь не так много друзей, верно?

– Да.

– Тогда дружи со мной, Сладкая Мамочка. Вдвоем мы будем здешними folie à deux. Как тебе моя идея?

– Что такое folie à deux ?

Риган поворачивается и коварно улыбается мне.

– Безумие, которым страдают сразу двое.

Прежде чем я успеваю ответить, Эмбер оборачивается и бросает на Риган взгляд, полный ненависти.

– Нельзя ли потише?

– Конечно, можно, но какой в этом прикол?

Эмбер выхватывает у Риган попкорн. Увидев это, одна из медсестер встает.

– Девушки, – предупреждает она.

– Молчим, молчим, – говорит Риган и очаровательно улыбается медсестре.

Та снова садится, и впервые за этот вечер Риган на несколько минут умолкает. Думаю, что это ее лучший результат. При всей ее ненависти к фильму, она ни разу не оторвала взгляд от экрана. У меня же никак не получается сосредоточиться на чем-то. Я все думаю о своем сегодняшнем разговоре с матерью. Когда я сказала ей не возвращаться, я очень надеялась, что она уступит и скажет, что верит мне. Что она будет рядом со мной, пока я буду медленно перебирать свое прошлое.

Неужели я ждала от нее слишком многого? Может быть. А может, я просто слишком низкого мнения о себе. И мне кажется, что в одиночку мне не справиться с этим бременем.

– Почему ты напугана? Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю.

Задыхаясь, я оборачиваюсь. Я искренне ожидаю увидеть позади себя Синклера. Но его там нет.

Фильм продолжается. Эвелин крепко спит, и вскоре я тоже начинаю клевать носом. И вдруг за моей спиной раздаются голоса. Один женский, другой мужской. Я мгновенно сажусь прямо и оборачиваюсь. Мне этот голос знаком. Он вызывает во мне отклик.

Мое сердце бухает, как барабан: я вижу перед собой Синклера. Он стоит у двери и разговаривает с одной из медсестер. Он что-то быстро говорит ей. Лицо у Кейт хмурое, но она не прерывает его. Я попросила доктора Кэллоуэй внести его имя в список посетителей, но выполнила ли она мою просьбу? Боже, я так на это надеюсь!

– На что ты смотришь? Ты должна… – Риган оборачивается и, не договорив, умолкает. – А! Высокий, брюнетистый и опасный. Не нужно объяснять.

– Его зовут Синклер.

Вообще-то, я могла этого не говорить, но мне было приятно слышать его имя. Моим губам нравится его произносить.

Мой взгляд перемещается на Риган.

– Ты видела его здесь раньше?

Она кивает.

– Уйму раз.

Я пытаюсь скрыть улыбку, целуя Эвелин в макушку. При мысли о том, что кто-то ищет меня, что кто-то хочет меня видеть, я чувствую себя менее одинокой. Это дарит мне надежду, желание двигаться вперед. Но к этому чувству привязано и что-то еще. Что-то, чего я не осознаю и не могу объяснить.