Алина Зиглер - «Russian Bride» - Потерянные в Детройте

Надя перевела взгляд на Франка. В ее глазах читался явный страх и недоумение.

– Да, я слышал об этом, – отозвался Франк. – На борту самолета находились свыше 270 пассажиров! Подозреваемый заявил, что он действовал по указаниям террористической организации Аль-Каида.

Нет, Надя об этом ничего не слышала. Она смотрела недоумевающим взглядом на Франка. Через два дня она должна вылетать из Франкфурта в Детройт. «А что, если эти террористы опять захотят повторить неудавшуюся попытку. Почему именно Детройт?» – пронеслось у Нади в мыслях. Ей предстоит лететь свыше 9 часов через Атлантический океан. Так далеко она еще никогда не летала!

– Я не хотел тебя расстраивать, детка, – сказал Франк, видя страх в ее глазах. – Вероятно, после этого инцидента, контроль будет еще больше ужесточен. Не думай об этом.

Рождество пролетело быстро. И вот Надя уже стояла у калитки, прощаясь с Эрикой, милой и доброй женщиной. Они обнялись на прощание. Надя была сентиментальна и обычно при расставании всегда плакала. Но в этот раз у нее было легко и спокойно на душе. Она была уверена, что время пролетит быстро, и она вскоре вернется в свою тихую гавань в Германии. Сидя в машине, она махала рукой одиноко стоящей женской фигуре, которая все дальше и дальше отдалялась, пока не исчезла за горизонтом…

Осталось расставание с кошкой, которое было самым болезненным. Франк не питал к Лизе особых сантиментов. Она была полной ответственностью Нади, которая никак не могла простить себе, что оставляет ее на целых семь месяцев. При мыслях о кошке время по ощущению Нади растягивалось в целую вечность. Теперь она всегда будет помнить эти закрывающиеся скрипящие двери и маленький силуэт Лизы, скрывшийся за ней.

Франк отвез ее на вокзал. Расставаясь, Надя обняла его и поцеловала. Он казался ей самым близким и родным человеком. В момент расставания она почувствовала это остро, как никогда. Надя попыталась скрыть свои слезы, но они не переставая стекали ручьями по ее щекам. Франк побещал приехать к ней весной, на ее день рождения, чтобы вместе путешествовать в Северной Америке. Возможно, поехать в Канаду, которая находится на границе с Детройтом.

И вот Надя опять оказалась в поезде, следующем в аэропорт Франкфурта. На этот раз у нее был большой чемодан, и она летела в Детройт. Уже в кафе аэропорта, где она коротала время после прохождения контроля, ей позвонил Франк. Надя поняла, что этот звонок, как последний мостик, соединяет ее с такой знакомой, надежной прежней жизнью. Она долго не хотела заканчивать разговор, чтобы вновь не остаться наедине со своими страхами и ощущением брошенной Судьбой в неизвестное будущее. К ней вновь вернулись сомнения. Но она ясно осознавала, что это был Страх. Страх перед неизвестностью. Пришло время брать рифы.

«В конце концов, завтра – это другой день».

– Маргарет Митчелл,

„Унесенные ветром“

Вопрос о сантехнике, пардон. Первое впечатление Нади в Америке был американский унитаз в аэропорту Детройта – чудо инженерной мысли. Он был наполовину полон воды. Вначале она подумала, что только выехала из благополучной Германии, где все так слаженно работает, и вот тебе первое впечатление – засоренный унитаз. Она прошла дальше, открывая вторую дверь, третью… Все унитазы были засорены. Надя вдруг догадалась, что это, вероятно, американский стандарт. Американское ноу-хау. Она сначала проверила, работает ли он, спустив воду, которая сразу же набралась до половины. В некоторых случаях, должно быть, такие унитазы могут спровоцировать эффект глубинной бомбы с высоты птичьего полета, sorry.

Стоя в очереди на паспортный контроль, Надя себя неловко чувствовала, опасаясь, что ей начнут задавать массу неприятных вопросов. Как однажды пошутил ее знакомый, в США есть два разряда паспортного контроля – для граждан США и другой – «третий мир». Но, к ее удивлению, проверка прошла строго, но быстро. Надя взяла свой бездонный чемодан, словно чемодан Мэри Поппинс, и двинулась к выходу, волоча его из последних сил. Мишель уже ждала Надю с табличкой «Надя Орлова», что очень ей польстило. Надя сразу же себя почувствовала важной бизнес-леди. Впервые ее встречали с табличкой, где было написано большими буквами ее имя. Впрочем, Наде табличка была не нужна, так как она сразу узнала Мишель и бросилась к ней. Еще, будучи в Германии, она добавила Мишель в друзья на Facebook. Любопытство, должно быть, движущая сила его процветания. Мишель оказалась приветливой миловидной блондинкой, которая сразу же расположила Надю к себе своей простотой и общительностью. Надю поразили ее белоснежные зубы. Тогда она еще не знала, что есть лазерное отбеливание, и белизна зубов не всегда связана с их здоровьем. Надя немного даже смутилась, что ее зубы не такие снежно-белые, как у Мишель, или той американки, которая проверяла ее документы при въезде в США. „Ах, с чего начинается родина“, – вздохнула Надя, вспоминая, как в советское время все старались сделать золотые зубы. Это было что-то типа престижа.