Ева Роджер - Кто такой господин Мур?

***

– Скучно! Боже, как же скучно! Bored! I am bored ! – Мур прерывает мои воспоминания и, продолжая рассматривать потолок, откидывает одеяло. – Видишь ли, дорогая, в том, как мы познакомились, нет ничего оригинального. Это скорее пошло. Ресторан. Компания малознакомых, но состоятельных мужчин подсаживается к столику девушек, тьфу, какие там девушки, женщины, которые очень даже не против того, чтобы заиметь богатенького дружка при обязательном условии соблюдения приличий. Фух, мне просто даже стыдно за собственное участие в подобном мероприятии…

Да, это Мур. Долговязый, совсем не атлетического телосложения, белая анемичная кожа и шатеновые кудри отросшей стильной прически. Он продолжает что-то бурчать, требуя беспристрастного взгляда на жизнь, и мне не остается ничего другого, как оставить его, раскинувшемся на кровати у громадного окна с видом на реку, и переселиться на кухню.

Мур, на самом деле, никакой не Мур. Простой парень с обыкновенной русской фамилией, как это часто бывает на Украине. В бурных своей новизной нравов 90-х он познакомился с милой австралийкой из провинции Перт, которая по-миссионерски честно и бесплатно вела курсы разговорного английского в бывшем клубе милиции. Так же честно и бесплатно (студент курсов разговорного английского совсем не имел свободных денег для традиционного ухаживания) она была сражена все теми же кудрями и прямолинейным взглядом серых глаз, так что через год практики разговорного они уехали в Бризбан знакомиться с родителями – потомственными скотоводами, ставшими почти коренными жителями покоренного континента. Злые языки утверждают, что именно в той части света и хранится клад, сделавший Мура беззаботным и обеспеченным бездельником в Украине, (стране совершенно не пригодной для хранения сокровищ). На расспросы о жизни там Мур морщится, словно вспоминает какое-нибудь неудачное знакомство или капиталовложение:

– Не хочу говорить об этом ограниченном обывательстве. Буржуазия, морально разложенная христианской моралью и стабильной социальной политикой , – жалкое зрелище, поверьте.

Что на самом деле случилось в том далеком Бризбане доподлинно неизвестно. Разрыв с капитализмом в лице семейства Мурр приходился уже на экономически бурлящие нулевые. Превращение из некого банального Петрова в загадочного Мур, возвращение в Харьков и начало активной предпринимательской деятельности, все те же злые языки связывают с кредитами, оставшимися невыплаченными в австралийских банках. Романтические барышни, не посвященные в детали пестрой биографии частого посетителя клубов и ресторанов , смело приписывают Муру гражданство Британии или Швейцарии, млея от одного перекатывания по рту этой краткой и необычной фамилии.

Чаша романтических барышень не минула и меня. Вернувшись домой после новогодней ночи в ресторане «Никас», расстрелянная в клочья эскападами цинизма, юмора и сомнительных комплиментов очаровательного наглеца, всю праздничную неделю я мысленно разговаривала с Муром и, задерживаясь перед зеркалом, репетировала остроумные ответы, представляя его лицо, озадаченное моей эрудицией.

Мой муж, вернувшись из симферопольской командировки (тогда было популярно проводить корпоративный Новый год в Крыму) обнаружил необратимые изменения в нашей семейной жизни.

Семейная наша жизнь давно уже была похожа на постмодерн любви, умершей за два года, и классику дома Облонских, но вот только после встречи с Муром я окончательно поняла, что не хочу жить с этим ставшим посторонним мне мужчине. Возможно, жить с мужчиной я еще смогла бы, но соблюдать законное право супруга согласно Семейному кодексу на интимную близость не могла. После встречи с загадочным интеллектуалом моя интимная близость с кем–либо другим стала невозможной. Женско-аналитическим методом я вычисляла в настойчивости мужа упрямство и необходимость доминировать, чего до этого не замечала. Он тем же методом наоборот, резюмировал, что у меня кто–то есть.

Не связанная детьми и жильём, я никак не могла оставаться в официальном браке с давно надоевшим мне сокурсником по экономическому факультету! Где–то по городу ходил высокий мужчина в темно-синем пальто нараспашку и с руками, утопленными в глубоких карманах.

***

В трехмиллионном городе я надеялась случайно встретить его после своего развода. Улица Сумская, под легким наклоном увлекающая меня туда, к ресторану «Никас», площадь Свободы, всей своей легендарной незастроенностью в 11 гектаров, парки и переулки, – всё обещало мне встречу. Вот тут, между элитными бутиками. На выходе из мульти-брендового магазина обуви. Да, да! Именно тут, а не на километровом рынке, известном на всю страну сокращённой фамилией академика космонавтики, и не в громадных цехах не менее известного танкового завода, а именно тут блуждал мужчина – умный, состоятельный, уважающий приличия и ценящий в женщине душу. Пока он блуждал, я спешила домой, пересекая площадь и скрючиваясь в неудобной для входа и выхода маршрутке, сквозь стекла машин и автобусов выглядывала его. Следует упомянуть, что развод стоил мне потерей транспортного комфорта в виде комфортабельного «Субару», принадлежащего мужу.