Мила Сербинова - Мы не мы....

С Катей впервые в жизни случилась истерика. Она так кричала и плакала, что пришлось вызвать скорую и сделать ей укол успокоительного. Это печальное событие стало для Кати знаковым. Она с тех пор, как увидела под окном окровавленное, изуродованное тельце своего любимца, сильно изменилась, стала грустной, молчаливой, рисовала странные густо-черные рисунки жирными линиями черного фломастера. Она отказалась от всего белого и цветного, словно из ее жизни вмиг ушли все краски жизни. Катя закатывала истерики, если на нее пытались надеть что-то не черного цвета. Любовь ко всему черному стала переходить в манию.

Валентина с Ариной не знали, что и делать. Идти к детскому психологу или бабкам-знахаркам. Наталья, как мать, волюнтаристски приняла за всех решение. Она оттащила сопротивляющуюся плачущую Катю к соответствующему специалисту. Горе-психолог успокоил Наталью, заявив, что дети в этом возрасте часто подражают разным киногероям.

– Скорее всего, ваша девочка посмотрела фильм «Семейка Аддамс» и теперь стремится выглядеть как Уэнзди Аддамс. Наберитесь терпения. Со временем это пройдет, – успокоил детский психолог. – Мой шестилетний сын какое-то время воображал, что он бородавочник Пумба. Ну, помните мультик «Тимон и Пумба»? Радуйтесь еще, что у нее воображаемые друзья не появились!

Наталья успокоилась за душевное здоровье дочери, но только не умудренные жизненным опытом бабушки.

– Господи прости, словно бес в девочку вселился, – перекрестилась Арина.

– Черти тут не при чем! – уверенно заявила Валентина. – Просто девочка очень переживает от потери любимого питомца. Да при виде такого ужаса и взрослый человек спятит, ты только подумай, Аря! Я полагаю, Катюшку нужно как-то отвлечь от всего этого кошмара. Может, ее увезти на лето куда-нибудь? Как думаешь, дорогая?

– Знаешь, Валечка, ты, как всегда, права. У меня есть одна идея, – произнесла Арина с заговорщическим видом.

Арина предложила идеальное решение – на летние каникулы поехать им втроем в гости к ее дочери Тоне в Ливерпуль. Не на все каникулы, разумеется, а на пару недель, но смена обстановки все равно должна была помочь Кате отвлечься от тягостных мыслей и воспоминаний о любимом Шарфике.

– Тонечка меня наконец-то пригласила к себе! – не могла поверить своему счастью Арина, готовая разрыдаться от переизбытка чувств.

– Я так рада за тебя, Аря, – воскликнула Валентина, обнимая подругу.

– Я поверить не могу! Я увижу своих внуков! Они уже такие большие. Это сколько кому? Мишеньке, то есть Майклу исполнилось в марте пятнадцать, а Дену скоро будет двенадцать. На фотографиях они очень симпатичные. Веселые такие, рыженькие. На папу похожи. Тонечка вся в меня, такая же белобрыска, – рассмеялась Арина.

– Аря, а это удобно, что ты приедешь не одна? – поинтересовалась всегда щепетильная в вопросах приличий Валентина.

– Конечно, дорогая! Во-первых, я все рассказала Тонечке и она совершенно не против гостей. Кроме того, вы ведь ей тоже не чужие люди. Как-никак, Катя ее родная племянница, да и ты нам, получается, тоже родственница, – успокоила подругу Арина.

– Спасибо, Ариночка! Знаешь, стыдно признаться, но я, дожив до шестидесяти лет, ни разу не была заграницей, – грустно улыбнувшись, призналась Валентина. – У меня родня во Франции, двоюродные братья, сестры, их дети, но я с ними даже не знакома. Когда стало можно выезжать, куда захочешь, у нас с Натальей на это не было средств.

– А я, называется, бала заграницей?! – рассмеялась в ответ Арина. – Болгария и Турция… Тоже мне, заграница?! Ха-ха-ха! Было время, я хотела объездить весь мир. Вот, на старости лет хоть в Англии побываю.

Бабушки решили, что пока закончится учебный год, они как раз успеют уладить все формальности с документами и визой, хотя при наличии приглашения от близкого родственника, проблем с получением визы в принципе не могло быть. Катины бабушки все устроили, как и собирались. Арина предвкушала встречу с дочерью и внуками, которых еще ни разу не обнимала, а Валентина искренне надеялась, что заграничное путешествие залечит кровоточащие ранки на душечке ее внучки.

Распрощавшись в аэропорту с мамой, Катя, в сопровождении своих неразлучных бабушек, впервые в жизни взошла на трап самолета. Может, не все так плохо, и яркие краски жизни фейерверком осветят жизнь всех людей, переживших потери?!

Наталья лежала в ванне с догорающей мыслью: «Я убила человека»! Напоследок очень захотелось еще хоть раз увидеть маму и дочку.