Мила Сербинова - Мы не мы....

От разговора с матерью Наталье почему-то стало не намного лучше. В душу начало заползать сомнение, может, мама не так уж и не права? Кто знает? Все эти поздние заседания кафедры, совещания, прием экзаменов у заочников чуть ли не до полуночи. А, вдруг, Костя и вправду все время их совместной жизни бессовестно ей лгал? От таких мыслей на душе стало еще противнее.

– Да что же с ним произошло?! – в отчаянии подумала Наталья, которая, вообще-то никогда не была сентиментальной.

Она всегда отличалась недоверчивостью к людям, за что многие считали ее гордячкой. Исключение она сделала только для мужа Кости, а зря…

К счастью, Наталья не знала, сколько раз ее благоверный предавал их брак и ее лично в объятиях легкодоступных девушек с размытыми понятиями о морали. Сейчас ее муж, начисто позабыв о годовщине свадьбы с Натальей, кувыркался в постели с официанткой из ресторана, в котором они с коллегами пару месяцев назад отмечали чей-то День рождения. Жанна соблазнила его разнузданное воображение чувственными губами и крутыми, заманчиво вихляющими, бедрами. Он незаметно сунул ей в карман выдранный из карманного блокнотика листок с номером своего пейджера, а на следующий день они встретились. Поскольку говорить с сексуальной официанточкой было совершенно не о чем, оставалось лишь распробовать все предлагаемое ею меню разнообразных сексуальных услуг.

Жанна не переставала удивлять Константина противоречивым сочетанием девственного ума и профессиональных навыков опытной путаны. Предприимчивая девушка из Рязани даже заработала себе на квартиру в историческом центре Санкт-Петербурга. Константин удивился, увидев ее довольно просторную однушку, обставленную далеко не бедно, хотя, на его вкус, все было слишком вычурно и било в глаза ценниками, как самих вещей, так и их обладательницы.

– Что, твоя заученная мымра так не делает, да? – спросила Жанна, высунув голову из-под одеяла. – Зуб даю, она признает только миссионерскую позицию. Ха-ха! Я угадала? Твоя фригидная жена тебя досрочно сделает импотентом.

Ее раскосые, блестящие от похоти, черные глазки всегда вызывали у Константина противоречивое чувство смеси вожделения и отвращения. Он мысленно сравнивал Жанну со своей Натальей, из-за чего ему становилось грустно и противно от самого себя, а еще противнее от этой ничтожной шлюшки, старавшейся его ублажить самыми извращенными способами и убедить, что с ней ему будет житься намного лучше, чем с женой. Константину хотелось ударить ее отвратительную ухмыляющуюся физиономию, но у нее такие мягкие губы и ловкий язычок…

– Натали не фригидная. Она очень даже темпераментная женщина, но она по-другому воспитана. Тебе этого не понять, – вздохнул Константин, с брезгливым выражением лица увернувшись от поцелуя Жанны. – Она из семьи потомственных дворян, как и моя мама. Никогда не мог понять этот семейный идеализм и консерватизм… Причем, проявляется он абсолютно во всем. Меня с детства преследуют слова «норма» и «правило». Вот и Наталья такая же, с нормами. Все, что мы с тобой вытворяем в постели для нее либо оскорбление, либо вопиющее извращение.

– Что-то я не поняла, твоя мымра что вообще…. – с гнусавой улыбочкой начала что-то говорить Жанна, но грубо была сброшена с кровати ногой Константина.

Жанна с криком отлетела в сторону, больно ударившись головой о стену, и с совершенно искренним непониманием посмотрела на него.

– Ты что, охренел? – обескураженная жестокой выходкой любовника, спросила она, потирая шишку на затылке.

Константин вздрогнул, словно его самого ударили головой о стену, и посмотрел на Жанну одновременно удивленными и виноватыми глазами.

– Да что это со мной? Она-то причем? – подумал он, встав с постели и подойдя к Жанне.

– Прости… Сам не знаю, что на меня нашло, – пролепетал он, помогая Жанне подняться. – Я, на будущее, очень прошу тебя, никогда больше не говори так о моей Наталье. Ты меня поняла? Наталья не заслуживает такого отношения…

– Да ты подкаблучник! – крикнула ему в лицо Жанна. – В прошлый раз ты обещал уйти от нее ко мне, а теперь я слова сказать не смею, да? Ты просто боишься, что, твоя ученая мымра не отпустит тебя! Ты трус и подкаблучник!

Когда Жанна вот так начинала злиться и плеваться оскорблениями вперемешку с бранными словами, это невероятно заводило Константина. Он улыбнулся ей и захватил в объятия, чтобы она перестала бушевать. Жанна немного остыла, но все равно продолжала возмущаться.