Елена Жукова - Экспозиция чувств

Саша остановилась на выбранном дедом кадре, где на переднем плане торчал размазанный «получеловек». По совету Корбуса, она впечатала-таки голубя, похожего на отлетающий дух. «Чуйка» редко подводила Элема: маленькая деталь добавила образу иконографический смысл. Имеющий глаза да увидит, имеющий чувство да откликнется.

Краски Сашка приглушила так, что они стали казаться выцветшими, словно присыпанными пылью вечности. Но золото листвы все-таки различалось и недвусмысленно свидетельствовало об осени – времени подведения итогов. Саша усилила резкость двух главных героев и чуть заблюрила 9 9 Размывание (от вlur – затуманить, сделать неясным) края снимка, создав таким образом визуальную рамку. Обнявшаяся пара стала центром, вокруг которого вращался мир, не ведавший своей оси.

Все. Этюд об обреченной любви был завершен. Любая дальнейшая обработка только испортила бы достигший полноты образ. Еще немного полюбовавшись на свою работу, Саша открыла почтовую программу и вложила в письмо файл с изображением. Потом, секунду подумав, написала: «Элем, оцени, я сделала все так, как ты советовал. Даже Духа Святого вставила. По-моему, получилось круто. А ты что думаешь?».

В прихожей хлопнула входная дверь. Сашка невольно скосила глаза на часы в уголке компьютерного экрана – половина десятого. Поздновато…

– Макс? Это ты?

В комнату из прихожей просунулась мужская голова:

– А ты ждешь кого-то еще? Привет, конфетка!

– Привет! Что так поздно?

– Да так… На работе завозился. Сама знаешь, кризис. У клиентов денег ноль, зато запросы астрономические. Каждый хочет купить за три копейки, а крови пьет на триста рублей. Надоело!

Сашин бойфренд Максим Данилин трудился, или, как он сам говорил, «пахал», в компании по продаже промышленного электрооборудования. Работа продуктового менеджера отнюдь не была его призванием. Карьера – продвижение к вершинам корпоративной пищевой пирамиды – Макса тоже не увлекало. Он ходил на службу ради зарплаты и был обижен на компанию, что его недостаточно ценят в рублевом эквиваленте. Но сейчас рынок стагнировал, дела в бизнесе шли неважно… Существовала реальная угроза лишиться и этого скромного дохода. Максу приходилось имитировать трудовой энтузиазм и подолгу засиживаться в офисе. Настроение его от этого не улучшалось!

Глядя на Макса, Саша понимала, что ее профессиональная судьба могла бы сложиться столь же драматично… Но четыре года у нее хватило воли противостоять давлению родителей. Саша ушла со второго курса Губкинского института, куда ее пристроил отец. И выбрала собственный путь. И теперь, распробовав вкус свободы, она не желала продавать часы своей жизни за зарплату, пусть даже гарантированную.

Правда, отец настоял, чтобы Саша устроилась внештатным фотографом в Интеройл – компанию, где работал он сам. Но служебные обязанности отнимали не более восьми часов в неделю. Работа напоминала клиентский проект – не очень интересный, но и не слишком обременительный. Небольшая подушка финансовой безопасности.

Саша много раз пыталась внушить Максу, что нельзя тратить жизнь на то, что противно. Но тот не имел особых талантов и не представлял, чем занять себя на свободе. Да так, чтобы дело приносило достаточно средств для комфортного существования. И оставляло время для приятного безделья. Поэтому Макс не хотел рисковать тем малым, что имел.

И все-таки один дар у Макса был… Красота. Он был редкостно красив. Дымчато-серые глаза, опушенные густыми девичьими ресницами. Золотой нимб волос. Тело благородно удлиненных пропорций, покрытое золотом тонких волосков, как спелый, не надкушенный плод. И пах он свежестью и сладостью молодости. Первое время Сашка млела, наблюдая за тем, как Макс – «золотой мальчик» – улыбается, ест, бреется…

Сразу же после знакомства с Максимом у Саши начался длинный «портретный период». Его результатами была увешана целая стена в съемной квартире. Макс был невероятно фотогеничен. Камера его обожала. Момент открытия диафрагмы никогда не заставал его моргающим или зевающим. Пластичное лицо способно было воспроизвести мельчайшие оттенки чувства. Макс был потрясающим натурщиком – самым лучшим, с кем Саше довелось работать.

Портреты очень понравились Элему. А вот сам натурщик, вернее, человек, ему не приглянулся. Когда Сашка в первый раз привела Максима к деду и представила, как своего бойфренда, то на быстрый вопрос в коридоре «ну, как тебе?», Корбус ответил прямо и недипломатично: