Юлия Столярова - SOS, медсестра для Киллера

– Придется резать, – констатировала я.

– Что вы там резать своими кривыми ручками собрались? – продолжает нервно орать Мстислав Юрьевич, от этого Оля заливается очередным приступом смеха.

– Ну а кто вам виноват, что вы такую тыкву себе отрастили?! – злюсь я.

– Евгения, вы только что назвали голову светила хирургии этого города ТЫКВОЙ? – говорил спокойно, словно отчитывал меня Мстислав Юрьевич, а на последнем слове сорвался.

– Ну не я же в ведро головой, как страус спряталась от опасности, – говорила я, нервничая все больше.

– Давай Мстислава Юрьевича в приемный покой отведем, – предложила успокоившаяся Оля.

– Ага, конечно, – нервно хихикнул светило, – Там хирург один дежурит, и вы не поверите, ЭТО Я!

В этот раз даже я засмеялась, ощущая сильную боль в мышцах ног после первого в жизни шпагата. Вот так картина, приводим мы его с ведром на голове в приемный покой и сидит он всю свою жизнь, ожидая себя же. А как только раскроется, что больничный хирург попал в такую щекотливую ситуацию смеха то будет. Мне даже кажется Вероника Андреевна поспешит посмотреть на такое чудо, даже в нерабочее время. Успокоив приступ смеха, подхожу в очередной раз к Мстиславу Юрьевичу и тяну со всей силы на себя ведро с его головы, тот взмолился:

– Оленька, скажи мне, пожалуйста, что это ты сейчас пытаешься снять ведро с моей головы.

– Нет, Мстислав Юрьевич, – отвечает Оля.

– Костоломова, помоги мне подняться, не отрывай только голову, – говорит также срываясь на рыдания Мстислав Юрьевич.

Я хватаю его за руки, пытаюсь поднять. Не знаю, что он вылил из этого ведра, только определенно там был примешан еще и какой-то клей, потому что, как только Мстислав Юрьевич поддался вверх, нас сразу же отпружинило назад. В итоге, Мстислав Юрьевич лежит в белой лужице, а я на нем сверху. Оля говорит грозным голосом:

– Если вы не прекратите заниматься самокалечиванием, то скоро окажетесь в нашем отделении в роли пациентов. Для закрепления результата, я вас положу на рядом расположенные койки.

После такого заявления Мстислав Юрьевич перестал дергаться подо мной и поднял руки в знак капитуляции.

После того, как с головы светила хирургии все-таки, сняли железное ведро. Пришлось вызывать МЧС, которые воспользовались тем, что Мстислав Юрьевич не видит ничего из-за "небольшого" препятствия, и сняли на видео такое зрелище. Выложенное в ютуб я лично просматривала раз двадцать. Ведро разрезали ножницами по металлу под крики моего куратора отборным русским матом. В этот момент я просветилась еще на некоторую добрую сотню новых слов в своем скудном матерном лексиконе. В итоге обещание Оля сдержала, мы лежим на соседних койках в лор отделении в отдельной палате. Я с перебинтованными ногами, а Мстислав Юрьевич с головой. Час мы выдержали молчаливо, мне даже показалось, что светило хирургии на что-то дуется, показывая так свое недовольство. Ошиблась. Он просто собирался с мыслями после бурного потока матершины.

– Евгения, вы хоть представляете, какой будет утром скандал. Едва произошедшее дойдет до ушей главврача, мне достанется по первое число, – говорил спокойно холодным тоном Мстислав Юрьевич, когда я уже собиралась поспать спокойно.

– За вашу нецензурную лексику или вызов отряда МЧС в отделение хирургии? – решила уточнить я.

– Костоломова! Я сейчас готов придушить вас! – зло фыркнул светило.

– Ну вам ничего не мешает, руки-то у вас не переломаны, только на голове повязочка, – фыркнула я в ответ.

Спиной почувствовала сверлящий злой взгляд Мстислава Юрьевича, потом услышала скрип кровати. Он что решил воплотить свой личный план мести? Оборачиваюсь лениво, чтоб не заметил моего явного страха его расправы.

– Я водички попить, расслабьтесь, – улыбнулся хитро он.

– Да я и не напрягалась, – ответила я недовольно.

– А стоило бы, – буркнул он, – До утра в наказание будете учить анатомию наизусть.

– Вот уж, – усмехнулась я, повернувшись к стенке, – Пока у меня свободное от работы время, я буду спать. А вы если хотите так учить свою анатомию, вам никто не мешает. Можете выйти в коридор и читать вслух книги. Я люблю молчаливых и тихих соседей по палатам.

На этом мы оба замолчали. Не успела я погрузиться в легкий, приятный, сладкий сон, как услышала истошный храп. Очередная операция, которой руководила лично я, накрылась медным тазом. Пациент даже не успел отключиться под наркозом, и тут этот! Резко поворачиваюсь лицом к храпящему во всю глотку телу и начинаю ерзать на месте. Пытаюсь встать со своей кровати, но перебинтованные ноги не дают даже сесть толком, отзываясь неприятной болью в мышцах. Бессильно простонав, легла обратно. Взяла с тумбочки пластиковую бутылку и кинула в Мстислава Юрьевича. Тот распахивает испуганно глаза. Бутылка пришлась ему как раз в нос. Ой, что сейчас будет! Мужчина поднимается со своего места, вскакивает на ноги и начинает орать: