Эшли Дьюал - Тени наших дней

Стрелка часов торопливо нагоняла круги на циферблате. Кирилл прошелся по комнате, поредактировал, покурил и поредактировал еще раз. К вечеру его глаза горели, как будто их жарили на солнце, а голова гудела громче прибывающего поезда. Парень свалился на диван, закинул за голову руки и прикрыл глаза. Ему нужно было отдохнуть, отвлечься, но мысли все равно сводились к одному и тому же.

Кирилл выпрямился. Осмотрел тонущую в сумерках крошечную спальню, белые лучи света, отскакивающие от экрана ноутбука, и разозлился. Ему постоянно хотелось придавить глаза руками, словно, отгородившись от суетного мира, он сойдет с жизненных рельсов или же выпрыгнет за пределы повторяющегося круга. Но в темноте факты оставались фактами, и пусть на время краски гасли, реальность оставалась реальностью.

Выругавшись, Кир подскочил с дивана и ринулся к рюкзаку. Достал рубашку, накинул ее поверх майки и растормошил ладонью волосы. Неуклюже подпрыгивая, нацепил один ботинок, потом второй. Джамбо следил за ним пристальным взглядом и не понимал, отчего хозяин замельтешил по спальне, точно ужаленный.

– Хочу продышаться, – объяснил хозяин собаке, – на воздух нужно, иначе свихнусь.

Пес наклонил голову.

– Встречусь с ребятами. Займу чем-то мысли.

Спрятав в карман сотовый, Кирилл спустился по лестнице и остановился перед зеркалом в коридоре. Глаза и правда казались жуткими. Сосуды полопались. Всегда светло-зеленая радужка потемнела, покрылась желтоватым болезненным отблеском. Парень прошелся по щекам пальцами, растянул кожу с каким-то пугающим безразличием и перевел дух.

Забегаловка, о которой говорил Женек, находилась в пятнадцати минутах от дома. Вся их компания варилась в одном районе, так что местом встречи выбрали небольшой бар «для своих», что-то наподобие кафе с дешевым алкоголем и громкой музыкой. В детстве это место казалось святым, особенным. Ни у кого не было такой крепкой мужской тусовки, и они отменно проводили время, напиваясь и приставая к девчонкам. В тринадцать лет еще рано пить, целоваться по углам с незнакомками и сходить с ума, но кто из нас задумывался о последствиях?

Так как на дворе стояла поздняя весна, толпа тусовалась не только в баре, но и снаружи. На потертых диванах умещались по пять человек, на деревянных столах бурлили кальяны и блестели мокрые круги от стаканов с выпивкой. Блеклый дым плавал по воздуху, словно защитное поле, а ветер разносил по округе фруктовые ноты вместе с невнятным шумом.

Кир осмотрелся, не нашел знакомых лиц и лениво потянул на себя входную дверь: тут же спертый, кисловатый запах врезался в него, точно кувалда, и стеклышки очков покрылись мутной пленкой. Он протер их об уголки рубашки и прошел в глубину зала.

Галдящая толпа раздражала. Чьи-то улыбки, шепотки, руки и волосы. Он неспешно брел к барной стойке, намереваясь скорее смочить горло чем-то действенным, но люди путались у него под ногами, сновали перед носом, перехватывали взгляд. Пытались понять, кого он напоминает, ведь в маленьких городках каждый под наблюдением.

– Эй, Поэт! – внезапно послышался мужской голос, и Кирилл обернулся. Женя размахивал руками, сидя с компанией на диванчике около окна. – Сюда!

В тот же миг Кир пожалел, что все-таки вышел из дома.

– Сейчас, – пробормотал он, кивнув однокласснику, а потом подошел к бармену и хрипло отрезал: – мне «Лоусонса», двойную.

Перепуганный сопляк, который наверняка подрабатывал в этой убогой забегаловке, чтобы покрыть счета за учебу, собирался спросить у него паспорт, но передумал. Возможно, его насторожила колючая ухмылка Кира. Бродский не сомневался, что если прямо сейчас ему не нальют выпить, он перегнется через стойку и сметет мордой этого петуха все бутылки.

– Ваш двойной «Лоусонс».

Кирилл осушил рюмку. Горячая жидкость прожгла горло, пищевод, выстрелила в голову, и на мгновение дышать стало проще. Он с неохотой поглядел на улыбающегося Женька и вновь повернулся к бармену:

– Повтори.

Со второй рюмкой Кир не торопился. Протянул пацану деньги, оттолкнулся от стойки и направился к компании ребят, с которой когда-то проводил свободное время. В те дни все время было свободным, так что зависали они вместе круглосуточно.

Женек, Егор, Андрей и Саша. Андрея среди них не было. Наверняка смылся куда-то. Родители у него прилично зарабатывали, так что билетом в высшее общество его обеспечили уже в средней школе. Егор выглядел иначе. Никаких прыщей, короткого чуба и скоб на кривых зубах. Кир даже усмехнулся. Если бы не рыжие волосы, он бы его не узнал. А вот Саша – или Педант, как гласила его кликуха, – ничуть не изменился. Сидел все так же прямо, точно ему в задницу кол всадили. Аккуратно уложенные волосы, идеально выглаженная рубашка…