Ю_ШУТОВА - Реки текут к морю. Книга I. Курс лечения несчастной любви

***

В сентябре в музее устраивали новую выставку. «Крещеные огнем». Это Анна Леопольдовна такое название красивое придумала. В фондах лежало немалое количество медного литья, кресты, складни, иконки нательные, старообрядческие в основном, много всего. Наконец, руки дошли, все было систематизировано, каталогизировано, приведено в порядок. А тут еще музейщики из соседней области предложили свои фонды выставить вместе, и получилась выставка. И вот день открытия уже озвучен, местные власти приглашены, фуршет заказан, а подготовка – конь не валялся: тексты не написаны, экскурсия не составлена. На все про все неделя осталась. Потом – вилы, надо материалы в типографию сдать, чтоб стенды сделали.

– Наталья Николаевна, вы когда мне материалы для стендов дадите?

– Сей минут, мне не много совсем осталось, начать и кончить.

– Мне не до шуток, в четверг надо все передать в типографию, в крайнем случае в пятницу, в самом крайнем, – Анна Леопольдовна, уже получившая по шапке от вышестоящего начальства, была непреклонна.

– Я вот Лизочку попрошу, она мне поможет, – Наталья положила на Лизин стол пачку исписанных от руки листов, – надо отредактировать.

– Но у меня же текст экскурсии… – Лиза подняла глаза на двух нависавших над ней начальниц, – и почему в бумажном виде, Наталья Николаевна, что в электронном нельзя было?

– Ну, я – старая школа, мне так удобнее, на бумаге.

« А мне – нет! Это мне сначала почерк разбирать, редактировать, потом в ящик перебухивать. Старая школа… Старая лошадь! » Но вслух только:

– Когда же я этим буду заниматься?

– А мы с тобой завтра вечерочком останемся и все окучим, – Наталья мило улыбалась.

Всегда, если нужно было остаться «вечерочком», речь шла о Лизе. Жене – собаку гулять, это святое, у Анны – Васенька, еще более святое, Верунчик найдет уважительную причину отвертеться, то у нее курсы психологические, то астрологические, то йога, то она билеты на концерт заезжей знаменитости аж за два месяца купила. Поэтому сложился тандем Наталья – Лиза, они и закрывали все хвосты, приходящиеся на «вечерочки». Завтра вторник – тренировка. Коньки, о которых в отделе никто ни сном, ни духом. Лиза заметалась. Отменить тренировку? Можно, ничего особенного. Ника не обидится. Но почему она должна отменять то, что ей нравится. Только потому, что Наталья не справилась сама? Нет, помочь она всегда готова. И даже вечером остаться. Оставалась же раньше. Но только не завтра.

– Нет, завтра я не могу.

Они смотрели на нее оторопело. Замерев. Как на заговорившую вдруг колонну. Или на пылесос, который заявил, что не будет больше чистить эти драные ковры и немедленно, прямо сейчас улетает в Монте-Карло.

– Завтра не могу… Могу послезавтра… или сегодня.

Начальницы отмерли… ожили… Чуда не случилось, пылесос не стал настаивать на отлете к лазурным берегам.

Но вторник Лиза выиграла. Она считала, что да, выиграла. Ничего страшного, посидит в среду с Натальей вечером, отредактируют они эти несчастные стенды, а в комп она и дома может это все забить, не вопрос.

Спокойно забить стенды в комп не получилось. Дома, как всегда, гремел гром и сверкали выпускаемые бабушкой молнии. Ей вдруг понадобилось найти какой-то документ, бог весть, какой и зачем. И конечно, она его не могла найти. И конечно, виноваты в этом были все, кроме нее. Ведь она прекрасно помнит, что эта бумажка, голубенькая такая, лежала вот здесь в серванте в старой коробке из-под туфель: «Слушайте, какие это были туфли! Из Риги привезла, из командировки. Кожаные, бордовые… Да где же эта чертова бумажка?»

– Это, наверняка, твой муж взял. Вечно сует нос, куда не просят!

– Мама, ну зачем ему?

– Ну не взял. Значит, потерял. Ремонт делал, сервант двигал, все вытаскивал и потерял. Никогда не смотрит, что вокруг происходит!

– Мама, мы ремонт шесть лет назад делали. И ты ни разу не хватилась этого… чего ты там ищешь.

– Не хватилась, потому что не надо было. Ты, Эля, всегда его защищаешь. Лучше бы о матери подумала.

Эту тему бабушка могла развивать бесконечно. Папе было все равно, он отсутствовал, спасался на очередной стройке.

Все трое, мама, бабушка и Ленуся ползали около старого серванта. Выгребали из него все, что долгие годы сохраняло его необъятное деревянное нутро. Этот был еще прабабушкин сервант, даже, пожалуй, буфет: снизу две деревянные дверки, вечно запертые на ключ, а выше застекленное отделение для посуды. С закругленными краями. Мода середины прошлого века.