Ю_ШУТОВА - Реки текут к морю. Книга I. Курс лечения несчастной любви

Ника начала собирать посуду:

– Ладно, идите, сама тут как Золушка виться буду. Целых три стакана вымыть, да еще две тарелки. Хорошо хоть вилок вам не дала, а то до утра бы провозилась. Игорек, ты завтра на лед придешь?

– Не знаю даже. Завтра может матерь на дачу повезу сезон закрывать. Как она решит. Позвоню.

– Ладно.

На улице уже, когда из подъезда вышли спросил:

– А Женя – это кто?

И Лиза ответила:

– Друг.

И замолчала.

Начал сеяться мелкий, невидимый в темноте дождик. Только под фонарями в белых пузырях света он колыхался легкой почти прозрачной пеленой. До моста шли без слов. Только что в тесной Никиной квартирешке болтали, смеялись. Он рассказывал, где пропадал полгода. Ничего особенного, не в кругосветку ходил. Сначала к отцу в Питер, да там еще всякие дела надо было закрыть, это он уклончиво обрисовал, Лиза не особо поняла, что-то со спортом. А Ника, видать, поняла с полуслова, сразу так с прищуром холодным: «Ну-ну… Оно тебе надо? Не заморачивался бы…»

А потом с парой приятелей они устроили «пивной тур», поехали по Европе: Бухарест – Будапешт – Братислава – Вена – Прага – Берлин. Автобусами, электричками, где и автостопом, ночевали в хостелах, самых дешевых, где по пятнадцать рыл в комнате, причем обоего полу. Вот тут уж смешных случаев было не счесть. Где-то, Лиза забыла где, в Румынии что ли, уже набравшись пива, как Игорь сказал, «по верхнюю рисочку», они ночью полезли в чей-то яблоневый сад. Лезли через высокий забор, пыхтели, потом оказалось в десяти метрах – открытые настежь ворота, но в темноте-то не видать. И вот крадутся они по саду, а весело, потеха прям, смехом давятся, шикают друг на друга, яблоки обрывают и за пазуху напихивают. Зачем им эти яблоки, они и сами не знают. Приключение. Тихо кругом, темно.

И вдруг в лоб им свет бьет, мужик какой-то, за светом не видно, как заорет чего-то, явно матерное, хоть и иностранное, и собака залаяла. Они, не сговариваясь, развернулись и дёру. Забор перелетели, как и не заметили, неслись в полном мраке через какие-то буераки, спотыкаясь, срываясь в ямки, куда, бог весть. Наконец, остановились, отдышались, а в рядах – недостача, одного, Лёнчика, не хватает. Весь хмель сразу сдуло. Пошли обратно искать. Мобилками светят, зовут: «Лёнчик, Лёнчик…» Без толку.

Вернулись к самому тому саду, на этот раз прямо к воротам. Там тишина, как не было никакого шухера. За воротами кондейка небольшенькая, в окошке свет занавеской притушеный. Ну чего, надо идти. Подошли, тут из будки псина вылезла. Здоровенная, собака Баскервиллей. И не лает. А так потихонечку их обходит и от ворот отжимает. Обратной дороги нет. Собакина цепь об какую-то железку звякнула – дверь в домушке открылась, мужик вышел. Давешний. В руках винтарь. Он винтарем махнул, заходите, мол, и сам – в дом вернулся. Ну вошли. Знаешь, так на полусогнутых, стремно все-таки. Угробит тут и в саду своем зароет, чтоб яблоки крупнее росли. Короче вошли, а там Лёнчик сидит за столом и с мужиком этим, это сторож был, ракию распивает.

Тогда сидя на полу и привалившись спиной к дивану, Лиза смеялась этим байкам. И ребята, Ника и Игорь, казались ей своими, и она сама тоже была здесь своя. А сейчас, когда они молча шли через мост, рядом, но не вместе, Лиза чувствовала – чужая.

Во двор Лиза его не пустила, предпочла расстаться на углу, в мертвой для обзора из окна зоне. Остановилась в темном сыром проходе между стеной и кустами сирени, черными, практически уже облетевшими.

– Пока. Спасибо, что проводил.

Махнула рукой. Он поймал ее ладонь, притянул к себе и быстро поцеловал. Так быстро, что она не успела отпрянуть. Напряглась, уперевшись свободной рукой ему в грудь, и тут же обмякла, перестала сопротивляться, сама потянулась, отдавая свои губы: « на, пожалуйста, мне не жалко ». Они целовались долго, Лизе казалось очень долго, вечность, до звона в ушах, до легкой щекотки в горле. Он делал это умело. Главное, он делал это так, как ей нравилось. Тот невеликий опыт, что она приобрела в этом деле раньше, когда еще была студенткой, был не слишком успешным. То ли партнеры ее сами толком не умели целоваться, а оказалось, это тоже нужно уметь, то ли просто не нравилось им, или жалко было время терять на пустяки, надо по-быстрому к главной фазе переходить.

Наконец, насытились, отпрянули друг от друга, задохнувшись. Но совсем он ее не отпустил, по-прежнему сжимал ее правую ладонь.

– А как же Женя?

– Что Женя? – не поняла Лиза, « Женя? При чем здесь Женя? »