Arita Haya - Любовь вопреки

– Я похож на идиота? – его лицо так близко, что я ощущаю его дыхание у себя на лице.

– Что будете заказывать? – выговариваю ему в лицо, его пристальный взгляд переносится к моим губам, и он сглатывает.

– Что тебе мешает улыбнуться? – я смотрю на него и мне хочется кричать о том, как я устала за этот день, и раздражена настолько, что не в силах изобразить чёртову улыбку на лице.

– Я готова записать ваш заказ! – он также стоит передо мной, я смотрю ему вверх всё же собравшись эмоциями, я делаю два шага назад, он выпрямляется, засовывает одну руку в карман брюк, не спуская, с меня взгляда забирает, телефон со стола развернувшись уходит. Раскрыв рот наблюдаю за его уходящей широкой спиной. Что это сейчас было, как же надоели эти богатые наглые хамы, которые думают, что весь мир крутится вокруг них и их денег. Слава богу, никто из присутствующих не заметил наш небольшой конфликт.

Спустя час я уже прощаюсь с жирным Геной, направляюсь в сторону метро, автобусы уже не ездят столь поздний час. В мыслях всё ещё этот наглый тип, и зачем я только о нём думаю, надеюсь, он больше не посетит наш ресторан. Но все же его глаза очень запоминающиеся. Такие глаза проникают до самой глубины души. И зачем я только подумала о нём, может, он вообще был обкуренный. На душе стало жутко, теперь ощущение будто кто-то преследует меня. Прибавляю шагу, так как на улице никого.

В метро довольно много сонных спешащих домой людей. Ночью в метро одно радует нет такой давки как по утрам. Я быстро доезжаю, так как мне ехать всего три остановки. Район, в котором мы с мамой снимаем квартиру, конечно, не самый лучший, зато люди тут живут не такие высокомерные. В будущем когда заработаю много денег приобрету квартиру именно в этом районе. Открывая дверь квартиры, я слышу мамины шаги.

– Почему ты не спишь? – знаю, что мама всегда в такое время спит, потому что ей рано утром на работу.

– Я тебя ждала, есть будешь я разогрею? – так как сегодня жирный Гена с нами был до закрытия халявной еды поесть не получилось. Поэтому пока мама разогревает ужин, я принимаю быстрый душ.

На кухне меня уже ждёт мама с аппетитным ужином на столе, который я сажусь уплетать. Я подозреваю, что мама хочет поговорить со мной, и даже подозреваю о ком разговор, поэтому я молча ем, чтобы не испортить себе аппетит. Она молча ждёт, пока я доем.

– Можешь начинать, – говорю я, когда доедаю, свой ужин. Она трёт ладони не зная, как начать. – Мама, я знаю про кого ты хочешь сказать, у нас ведь и нет других тем. Сколько это будет продолжаться?

– Я не могу выбросить его из нашей жизни, у него проблемы и мы обязаны помогать ему, – снова у мамы защитная реакция.

– Мы уже седьмой год ему помогаем, вначале папа помогал, но это продолжалось до того что у папы случился инфаркт. Да что там, гибель папы для него ничего не значило, что из-за него продолжали и продолжают нас пугать и шантажировать.

– Он мой сын, я родила его, – слёзы градом текут по её щекам, я опускаюсь перед ней на колени беру её ладони в свои и целую их.

– Мама, это должно когда-то закончиться. Остановится наконец, мы не можем жить так всегда, посмотри, в каких условиях нам приходится жить из-за него.

Уговоры сходят на нет, когда мама говорит о том, что мы обязаны отдать пятьдесят тысяч. Я даже не продолжаю спорить, просто ухожу в комнату. Она не понимает, что я тоже её дочь, я устаю, на подработках, на которых мне не хочется работать. Как можно продолжать помогать этому человеку, мы живём в ужаснейших условиях, лишь месяц назад мы отдали семьдесят тысяч, и вновь в ту же яму. Я хожу по комнате из угла в угол, как это делают психи в дурдоме.

Удивительно всего час назад меня ужасно клонила в сон, а сейчас сна не предвидится ни в одном глазу. И я направляюсь в соседнюю комнату успокаивать маму, и проследить, чтобы она легла спать.

Утром проснувшись чувствую себя бодро, несмотря на то что удалось поспать всего четыре часа. В окно прокрадываются первые лучи солнца, сей вид рождает теплоту в душе, хочется жить, творить и радоваться. Если, конечно, не углубляться в житейскую реальность.

Мы с мамой молча собираемся, она на работу, а я на учёбу. Я знаю, что маму не переубедить, и ещё один долг брата лёг на наши плечи. Она не говорит ни слово о сложившейся ситуации, вся погруженная в свои мысли. Меня распирает изнутри, видя её состояние. Но я тоже не поднимаю эту тему вновь, провожая её на работу. Собрав в рюкзак книги и тетради, пускаюсь в длинный путь до университета.