Ася Лавринович - В поисках сокровища

– Что? – откликнулся я, отрешенно уставившись на Шац.

– Когда Россия завоевала выход к Черному морю? – повторила свой вопрос Сима. – У тебя здесь в тестах десятый вопрос.

– В 1768–1774 годах. В результате войны с Турцией. Это первый вариант ответа, – ответил я, задумчиво глядя Симе в глаза.

– Понятно. Запишем, – смущенно сказала она, перехватив мой внимательный взгляд. А потом задала неожиданный вопрос: – Тебе никто не говорил, что у тебя глаза злые?

– Злые? – переспросил я.

– Ага. Колючие какие-то. Будто ты на меня за что-то вечно сердишься. А еще темные-темные. – Сима склонилась ко мне и добавила: – Я даже зрачков не вижу.

Я и вправду злился из-за того, что Тоня заставила меня заниматься с Шац. Я долго отнекивался, но потом все-таки согласился помочь Симе подготовиться к контрольной. Все-таки не просто так. За это Тоня пообещала прикрыть меня перед мамой. Уж очень заманчиво Макс рассказывал о предстоящей поездке на фест. Перечислил всех, кто с нами поедет. Единственный, кто волновал меня из этого списка – Аксинья.

Я ничего не ответил Симе. Вместо этого принялся так же внимательно рассматривать ее, как и она меня. Впервые я мог разглядывать лицо Шац близко, раньше не доводилось как-то. Глаза у нее были такие же, как и у меня, – карие. Только светлые. Медово-золотистые, с темными длинными ресницами. И если до сегодняшнего дня Сима мне тоже казалась не самым приветливым человеком на свете, то сейчас она явно вела себя спокойнее и сдержаннее. Наверное, знакомство с мамой на ней так сказалось. Мама своими подозрениями кого угодно может поставить в тупик.

Сима рассеянным движением поправила выбившуюся прядь волос за ухо. Острые высокие скулы, пухлые губы, родинка на щеке, густые каштановые волосы, собранные в небрежный пучок. А еще я заметил шрам на подбородке – светлые рубцы, оставленные от грубых стежков. Этот шрам было видно только когда Сима приподнимала голову и вытягивала шею, чтобы подсмотреть ответ в учебнике. Я старался сильно не пялиться, но все равно нет-нет да косился на ее подбородок. Этот шрам не делал Симу хуже, просто подогревал интерес. Один раз Шац перехватила мой заинтересованный взгляд и нахмурилась:

– Ну, что?

– Просто любопытно, где тебя снова угораздило, – сказал я.

– Ты про шрам? В десять лет упала. Мне родители скейт подарили. И я решила, что сразу смогу делать классные трюки, как пацаны во дворе. Даже в квартире прокатиться не попробовала. Просто сразу вынесла доску на улицу, поставила на крыльцо, ну и съехала со ступенек на асфальт…

– Да ладно, – усмехнулся я.

– Ну да… Проехалась на подбородке полдвора. Кровищи было… Челюсть вбок съехала, и кость торчала. Это было на майских праздниках. Нам попался бухой врач в травмпункте, который криво наложил мне швы. Ну и вот… Как зажило.

– Ты отчаянная, – сказал я.

– Не то слово, – вздохнула Шац. Отложила в сторону ручку и потерла уставшие пальцы. – Я всегда что-нибудь сначала делаю, а потом думаю о последствиях. Так неправильно, но по-другому я не умею. Меня в прошлой школе Франкенштейном в шутку называли.

– Ты обижалась? – предположил я. – И наверняка дралась.

– Нет! – оскорбилась Сима. – Ты за кого меня принимаешь? За драчунью какую-то?

Действительно. Будто это я в последние несколько дней ввязался сразу в две драки.

– Поначалу переживала, конечно, из-за шрама на лице. А потом смирилась. Я все равно ничего не могу с этим поделать. Так чего париться? И что за несправедливость? Почему шрамы украшают только мужчин?

– Об этом я не задумывался, – улыбнулся я. А потом честно добавил: – Тебе твой тоже идет.

Сима чуть приметно улыбнулась. А я подумал, что если бы у Лили был шрам на лице, она б, наверное, с ума сошла.

Шац больше не брала в руки ручку.

– Устала? – спросил я.

– Есть немного, – ответила Сима, пряча взгляд. Я вообще заметил, что она старается не встречаться со мной глазами. Но если уж мы смотрим друг на друга, то Шац из-за упрямства до последнего не отводит взгляд.

– Тогда на сегодня, думаю, достаточно. Мы разобрали почти весь тест.

– Еще бы все это запомнить теперь, – проворчала Шац.

В этот момент в ее сумке, висящей на спинке стула, завибрировал телефон. Сима тут же полезла за ним.

– Да? – звонко откликнулась она, осторожно косясь на меня.

Я тут же потянулся за своим телефоном, смахнул пальцем блокировку и зашел в мессенджер. Аксиньи не было в сети уже два часа, и мое последнее отправленное сообщение так и оставалось непрочитанным. Я свернул приложение и открыл инсту. Листал ленту и старательно делал вид, что не слушаю, о чем говорит Шац.