Валерия Симонова - В поисках радуги

– Возможный. Я же есть.

Стейси не выдержала и засмеялась.

– Значит, ты правда математик?

Он снова пожал плечами.

– Ты же видела.

– Я видела, верно. И у тебя друзья-математики. А в Чикаго ты водился с теми, кто посещает ночные клубы.

– Неужели со стороны это выглядело так? Я так развязно себя вел?

– Нет, просто более свободно и…

– Безответственно.

– Верно. – Стейси удивилась, что он сам произнес это слово.

Дэвид подцепил листик мяты и отправил его в рот.

– Видишь ли, человек – натура двойственная. У меня особый случай. Мое второе «я» иногда берет надо мною власть в самые неожиданные моменты. – Произнес он это со странным выражением лица, и Стейси нахмурилась, пытаясь осознать, в чем тут подвох. – Я не всегда могу это контролировать.

Боже, только сумасшедшего на ее голову не хватало! Может, и правда сбежать, пока не поздно? И Лоле сказать, как и мама, что жених ее недостоин? А вдруг он ночью решит прирезать гостью?

– Прямо доктор Джекилл и мистер Хайд, – нервно хихикнула Стейси.

– Все не так страшно. И тебе не стоит смотреть на меня так подозрительно. Я не страдаю умственными расстройствами, это мешало бы работе. – Он задумался. – Хотя… может, и помогало бы. Гении, говорят, часто бывают сумасшедшими. А мне хотелось бы быть гениальным математиком. Но чего не дано, того не дано.

– Ты не гениальный?

– Я талантливый. Поэтому я здесь. В университет не пролезешь, если не обладаешь кое-какими навыками и не умеешь соображать. Так что недооценивать себя я не люблю, но и переоценивать не стану. – Дэвид усмехнулся. – Ну, а ты?

– А что я? – Стейси оказалась не готова к вопросу.

– Разве мы с тобой часто беседовали до сих пор?

– Нет. Нечасто. Ты ведь уделял все внимание Лоле.

– Вот видишь, – он выглядел странно удовлетворенным. – Расскажи о себе.

Она смешалась. Так просто рассказывать о себе человеку, на которого еще утром была жутко зла… Стейси уставилась в вазочку с мороженым: малиновое уже совсем растаяло.

– Ну, ты знаешь, что я художница. Начинающая. И сама не знаю, талантливая ли. – Она улыбнулась. – У меня еще не было ни одной выставки, я за свою жизнь продала пятнадцать работ, а хотелось бы больше. И я этого добьюсь. – В этот момент, когда она об этом говорила, то сама верила в свои слова. Не то что вечерами, когда одолевают сомнения и ты не знаешь, правильно ли выбрала путь… – Я рисую, сколько себя помню. Ты же видел.

– Да, и мне понравилось.

Стейси уставилась на него во все глаза.

– Когда я преподнесла тебе твой портрет, ты сказал, что большей жути в жизни не видел!

Портрет был подарком на помолвку с Лолой. Сестра всегда восхищалась работами Стейси, так что с ее стороны все было нормально. А вот ее жених отреагировал стандартно.

– Ну, я просто был удивлен, что ты подарила мне портрет.

Стейси прищурилась.

– И потому обозвал его «Ковбой поит коня», пока я не сказала тебе, что это?

– Гм.

Дэвид уставился в сторону.

– Каждый из нас может ошибаться.

– По-моему, сейчас ты просто стараешься заслужить мое доброе расположение.

– А если и так? Тебе что, неприятно?

Это было уже в стиле старого доброго Грэма. Стейси фыркнула.

– Не старайся.

– Моя цель недостижима?

– Тебе придется всю жизнь на это потратить.

– Я готов пойти на подобную жертву.

Это Стейси не понравилось.

– Я не ацтекская богиня, чтобы мне приносили жертвы. Так что обойдемся без этого.

– Хорошо, хорошо. А за портрет извини. Я мало понимаю в искусстве.

– Это заметно.

Но настроение у нее улучшилось.

Дэвид казался ей знакомым и незнакомым одновременно. Не то чтобы раньше она много общалась с ним, и все же… Здесь, в Беркли, он эмоционально другой. Как художница, которая привыкла выкладывать эмоции на холст, ничем их не подслащая, Стейси умела хорошо чувствовать. Дэвид казался гораздо спокойнее и рассудительнее, чем раньше. И у него появился этот слегка ироничный тон, когда непонятно, шутит он или всерьез говорит. Раньше он тоже был, но немного другой, более резкий. А теперь смягчился.

Стейси пришлось напомнить себе, что она здесь не затем, чтобы оценивать душевные качества Грэма Райта. Это дело Лолы. Сестра собралась замуж за этого человека, пусть и разбирается в его противоречивой душе. Но, с учетом открывшихся обстоятельств, у Стейси возникли вопросы. Которые она и начала задавать.

– Я хочу спросить тебя о Лоле.

– Да? – Он заметно напрягся.

– Ты ни словом не обмолвился о Беркли. А Лола еще не закончила колледж. Ты преподаешь здесь, дом твой тоже здесь. И где именно вы будете жить?