Богдан Королев - Студент

– Вань, когда у тебя последняя электричка?

– Не знаю, надо посмотреть, – я достал телефон и открыл расписание, – в час, но она едет до Подольска. Без остановок.

– У тебя не так много времени… Хочешь какао?

– Твой фирменный?

– Да.

– Давай, я только за.

Поднявшись с дивана, мы пошли на кухню. Проходя мимо зеркала в коридоре, я посмотрел на свое помятое лицо в отражении. Недосып и кофеин делали свое дело. Я вышел на кухню, где Марина ставила чайник на плиту. Сначала она зажигала спичкой конфорку, а потом этой же спичкой поджигала сигарету из пачки синего «Кэмэл». Я сел за стол и тоже прикурил свою сигарету.

– Я на пару дней уеду на дачу. Это павелецкое направление.

– А когда приедешь?

– В субботу, у мамы день рожденье в пятницу.

– Как насчет того, чтобы в субботу приехать ко мне? У тебя я уже был несколько раз, а у меня мы еще не были.

– Хорошо, давай, – Марина залила какао-порошок кипятком, – я правда не знаю, во сколько я приеду, вероятно, это будет вечер.

– Все нормально, я сам в субботу работаю, поэтому я вечером могу тебя встретить на Варшавской, а потом поедем ко мне.

Свет единственной лампочки в плафоне освещал кухню, которая была заполнена дымом сигарет и паром горячего какао. На столе лежали листочки с решенными задачами по химии. На них изредка встречался пепел. Я посмотрел на часы, до моего поезда оставалось около 25 минут. Подлив холодного молока в кружку, я залпом выпил какао.

– Надо топать, время, – я показал на запястье правой руки, будто там находились мои часы.

– Давай.

– Если не успею, я приду к тебе обратно.

– Хорошо, Вань. Напиши, как доедешь домой.

Я обулся и взял свою коралловую доску с синими колесами. Марина стояла в коридоре и наблюдала за тем, как я собираюсь. Перед выходом из квартиры мы поцеловались настолько крепко, что казалось я перенял от нее часть души, отдав ей добрую половину своей. Я вышел в подъезд и вызвал лифт, который, как это обычно бывает, был, видимо, проссан еще в конце 80-х годов.

На доске в штанах полных счастья я мчал до станции пригородных поездов. Фонари освещали мой путь. Ветер дул теплым потоком мне в спину. До отправления поезда оставалось совсем немного времени, поэтому я увеличил свою скорость прямо пропорционально тому, насколько быстро убывало время. Мимо меня пробегали бродячие собаки, которые играли между собой. Я не обращал на них никакого внимания.

Выехав на «финишную» прямую, я гнал что есть силы, делая небольшие перерывы на светофорах. Скоро я оказался возле билетных касс. В автомат по продаже билетов я закинул оставшиеся у меня 22 рубля и получил билетик. До поезда оставалось всего пять минут. Я прошел на платформу и закурил сигарету. Ко мне подошел какой-то местный обрыган и попросил закурить. Дав ему две сигареты из пачки, я прыгнул в поезд, который понес меня в Подольск, минуя все остановки.

***

Мы сошлись с Асей, и это было невероятно, и предсказуемо одновременно. Дело одного звонка.

– Вань… Я скучаю по тебе. Ты там спишь со всякими шлюхами, а я не могу без тебя! – она рыдала в трубку.

– Ась, ну ведь ты же понимаешь, что давать этим отношениям еще один шанс слишком глупо.

– Ты действительно так считаешь?

– Не знаю, я бы и хотел… Попробовать начать все с нуля, но мне кажется, что эта затея не самая здравая.

– Я люблю тебя, – проговорила она с надрывом в голосе мне в трубку.

– Знаешь… Я тоже тебя… Люблю. Давай попробуем, – в этот момент рыдания в трубке прекратились.

– Правда? – она сказала это своим самым серьезным голосом на пониженном тоне.

– Да, давай завтра пойдем гулять? Ты можешь завтра?

– Могу. Где и во сколько?

– Давай на «Театральной» в пять вечера?

– Хорошо, давай.

– Ладно, зай, мне надо спать. Сладких тебе снов.

– И тебе, зай.

Я повесил трубку. Лежа в кровати я глядел в потолок и думал: «Глупец или действительно ее люблю, что вновь согласился на эту авантюру?» Ответ был прост и ясен как день: «И то, и другое в совокупности.» Лунный свет равномерно освещал комнату, лишь только темнота в коридоре говорила о том, что это была ночь. Желтый огромный шар на небе, словно из сыра, казался съедобным настолько, что хотелось есть, а живот заурчал в голодной панике.

Вечером я приехал на «Театральную», Ася опаздывала. Я ждал ее в центре зала. Мимо проходили люди. Кто-то из них спешил домой, кто-то все еще ехал, вероятно, по работе. Широкий зал метрополитена пропитанный запахом старых вагонов, напоминающий мне запах старой черной резины, временами казался либо совсем пустым, либо слишком забитым людьми. Теплый воздух проносился от одного выхода к другому, попутно залетая в тоннели, из которых периодически вылетали поезда темно-синего цвета с белыми полосами.