Майкл Мар - Хочу быть с тобой

Пока я пытаюсь перебирать в голове, что бы могло повлиять на то, что она сказала мне в бистро, пулемётной очередью в мою голову вбиваются её слова:

«Ты говоришь о нём так, словно он всё ещё жив». «…Вспомни, что мы похоронили Ричарда почти месяц назад. Вспомни, как мы стояли с тобой рядом у его могилы». «Лили, это у тебя галлюцинации. И видимо, амнезия. Твой отец предупреждал, что такое может быть».

Мой отец… Он… Он говорил с Мэй. Почему? О чём?

Я снова включаю телефон и на память набираю номер отца. Дождавшись, когда пройдёт несколько мучительно долгих гудков и он наконец снимет трубку, я почти шепчу:

– Фрэнк, привет. Я не отвлекаю тебя?

– Лили? Привет. Нет, слушаю тебя.

– Слушай, такое дело, ты где сейчас? Хотя бы скажи, в какой стране.

– Я тут. У себя дома в Чикаго. А что случилось?

– Долго рассказывать. Мне нужен твой совет. Профессиональный.

– Хорошо. Приезжай ко мне, как сможешь. Послать водителя за тобой? Или ты сама? – Отчего-то его голос не такой уверенный, как обычно.

– Я в городе уже. Думаю, минут через двадцать буду у тебя. Прости, что так внезапно, но дело срочное. – Меня снова отключает, но я пытаюсь сохранять сознание.

– Конечно, о чём речь. Я жду тебя, дочка.

– Хорошо. Я скоро буду, – отвечаю я и сбрасываю звонок.

– Водитель! Сэр! – обращаюсь я к мексиканцу, который за рулём такси. – Извините, я хотела бы поменять адрес. – И я называю адрес отца.

Дочка? Последний раз, когда он меня так называл, я вроде была ещё в средней школе. После этого только по имени. Странно это. И его голос такой, словно я его поймала за чем-то. Его голос словно доносился из прошлого. Словно он был каким-то призраком из прошлого. В совокупности с одолевшим меня безумием, я даже не обращала внимание на происходившие вокруг меня события. Краски города словно размывались перед моими глазами, а звуки, доносящиеся из радиоприёмника, смешивались, и я ничего не могла разобрать. В машине было так душно, что я открыла окно и буквально высунула голову через него, чтобы дать ветру протрезвить меня. Помогало это не особо, так как от вина и произошедшего голову так сильно сдавливало, что казалось, она вот-вот лопнет от давления или переполнявших её мыслей.

Пытаясь отвлечься от желания позвонить Ричарду, спрашиваю у водителя разрешение закурить и конечно же получаю отказ. Прошу ещё раз и обещаю заплатить ему вдвое больше, и на этот раз ответ меня удовлетворяет. Я раскуриваю сигарету, и тут до меня начинает доходить, как я сглупила, сбежав. Ведь можно было просто спросить у официанта, был ли мой муж рядом или нет. Он бы подтвердил, и мы бы с Мэй уже ехали в клинику. Ладно, сама увидит, когда ей принесут чек.

Но она сказала про отца. Это было и правда странно. Я ей что-то рассказывала о нём, но они точно не виделись. Какой-то у неё странный психоз. На ум не приходит ни одно точное определение, чтобы поставить хотя бы временный диагноз. Я ей конечно не верю, что она рассказала, что общалась с моим отцом и то, что мы виделись неделю назад, но очень хочется услышать это от отца. Дело в том, когда тебе что-то очень правдоподобно говорят и убеждают, всегда есть опасность, что сомнение может прокрасться в твоё сознание. А если оно туда прокрадётся, нет никаких сомнений, что паранойя будет разрастаться. А это уже верный шаг на пути к шизофрении. Я лично этого себе не желаю. Так что сейчас встречусь с отцом, прямо у него спрошу, и он посоветует мне обследовать Мэй в одной из его клиник. Нет никаких сомнений в этом.

«А что, если он подтвердит слова Мэй?» – раздаётся голос в моей голове.

Ну вот, о чём я и говорила. Даже самая бредовая идея может поставить под сомнение здравость рассудка.

К счастью, я быстро добралась до здания Парк-Тауэр, в котором живёт отец, когда находится в Чикаго. Сдержав слово, я расплатилась с таксистом по двойной ставке и направилась ко входу в небоскрёб. Разнервничавшись из-за того, что встречаюсь с отцом спустя три года вот при таких обстоятельствах, снова машинально лезу в сумку за сигаретами, но решаю, что курить в лифте, который везёт меня на сорок четвёртый этаж, идея плохая.

Перед тем как выйти из лифта, смотрюсь в своё отражение в зеркале, что прикреплено в полный рост на одной из стен, и оцениваю свой вид как и вправду сумасшедший. Волосы растрёпаны, зрачки расширены, даже цвет лица, несмотря на остатки загара, бледный. Хоть слюна не течёт, уже хорошо.

– Привет! – здороваюсь я с отцом, когда он наконец открывает входную дверь.