Майкл Мар - Хочу быть с тобой

В те моменты, когда я пыталась понять, или, скорее, угадать, что повлияло на решение Саймона уйти из жизни таким путём, словно громом поражённая, я вдруг всё поняла. Я тогда, перед отпуском, отменила его сеанс. Да, я его отменила. Он во мне нуждался. Я, только я, виновата в произошедшем. Я могла спасти его, но не спасла.

– А-а-а! – вырывается у меня сдавленный крик.

Какая же я эгоистичная и тупая сука. Как я могла не распознать этого. Если бы я смогла с ним встретиться, смогла бы найти лишний час, он был бы жив. Хотя, может, и нет, но теперь этого никто не узнает. Я не почувствовала никакой опасности в его словах. Я вообще тогда ни о чём, кроме Мексики, не думала. Как же я была слепа. И что мне делать?

А что тут делать, тут же подумалось мне, ничего уже не вернёшь. Человека больше нет, как, впрочем, и его фобий. Возможно, ему даже лучше сейчас, чем было при жизни. Нет, бред, как я могу думать такое. Невыносимое чувство вины падает на мои плечи, и мне становится трудно дышать. Я затягиваюсь поглубже и опустошаю бокал одним глотком. Как я могла так облажаться. Мне действительно жаль, что этого человека больше нет. Это моя личная потеря. Не только профессиональная, но и, правда, личная, потому что я узнала Саймона довольно хорошо за полгода. Он был поистине хорошим человеком, жаль, что сумасшедшим.

Зайдя в дом, я налила себе ещё один бокал и уже хотела прикурить ещё одну сигарету, как зазвонил мой телефон.

– Лил, солнце. Ты как? – Это Ричард.

– Я… Ричард… Всё нормально.

– Точно? У тебя какой-то очень странный голос.

– Точно. Разбила просто чашку только что, – я не знаю точно, зачем я ему вру, но почему-то мне кажется, что сейчас не совсем подходящий момент, чтобы рассказать ему, что меня волнует на самом деле.

– Аккуратнее, не порежься.

– Постараюсь. А ты как? Что там у тебя? – я решаю сменить тему.

– У меня аврал. Я правда не мог подумать, что за пару недель будет такая запарка. Поэтому и звоню предупредить, что задержусь сегодня.

– И надолго? – да уж, не кстати.

– Не знаю, Лил, правда. Но постараюсь побыстрее. Не скучай, пожалуйста.

– Да я понимаю. Не переживай. У меня тоже сегодня будет клиент вечером. Приедешь расскажу. Это, кстати, наш сосед Райан.

– Серьёзно? И что у него там?

– Ох, не телефонный разговор, но ты будешь в шоке.

– Заинтриговала. Ладненько, я пошёл дальше работать. А ты не скучай и вливайся в работу.

– Как будто у меня есть выбор. И не забудь пообедать, пожалуйста, а то закрутишься и будешь голодным.

– Обещаю. Я люблю тебя, – произносит он тихо и нежно.

– Люблю тебя, – говорю я, и мы одновременно кладём трубки.

Несмотря на то, что после разговора с мужем мне значительно полегчало, мне определённо нужно было кому-то выговориться. Но вот кому? На ум пришла Мэй, как единственная моя настоящая подруга, но, во-первых, это время дня для неё ещё слишком раннее, а во-вторых, не хотелось бы начинать разговор с моего клиента, который покончил жизнь самоубийством. Так что Мэй тут явно не подходила. Оставался один лишь только человек, который, как ни парадоксально, был одновременно и самым чужим, и только сейчас мог мне помочь.

Я нахожу его номер в контактах телефона и набираю. Жду десять мучительных длинных гудков, затем он поднимает трубку:

– Алло, Лили? Слушаю тебя.

– Прости, Фрэнк, я тебя не разбудила?

– Ну, можно, конечно, и называть меня папой, но раз ты звонишь в такую рань, значит, есть что-то более важное, – говорит он, и я слышу, как он раскуривает свою трубку.

– Это да. У тебя как? Всё хорошо?

– Не жалуюсь. Но уже голова кругом от бесконечных аэропортов и конференций.

– Ты это любишь вроде. А здоровье как?

– Люблю, но порой хочется от всего этого отдохнуть. Но не так это просто, когда твой график расписан на год вперёд, – он делает паузу, чтобы затянуться трубкой, – и здоровье с этими перелётами иногда тоже подводит. Ну а если наша с тобой вводная часть подошла к концу, можешь ли ты назвать настоящую причину своего звонка?

– Ты всё по-прежнему пытаешься разобраться во мне?

– Да. Все последние тридцать шесть лет, – отвечает отец.

– Мне вообще-то тридцать четыре, ну да ладно.

– Хм. Неловко вышло. В общем, что там у тебя?

– Пап, скажи, за всю твою практику кто-нибудь из твоих пациентов, заканчивал жизнь самоубийством?

– Было такое. Правда, очень давно. И их было сразу пятеро. Но это был безнадёжный случай.

– Что ты имеешь в виду?

– Лили, это не очень приятная тема, если честно. Почему ты спрашиваешь?