Айгуль Трофимова - Честная ведунья избавит от одиночества

угольник на место и захлопнула дверцу.

Она облачилась в своё мешковатое пальто, надела красную вязаную шапку и шарф. Штанины спрятала в голенища чёрных остроносых сапог на каблуке – невысоком для модниц, но вполне ощутимом для любительниц кед. Как она любила эти сапоги! Ей казалось, что они отражают её характер: сапоги, по её мнению, были такими же гордыми, как и она сама (гордой Света стала считать себя всего пару лет назад, тогда же были куплены эти сапоги). Уже перед выходом из квартиры Света проверила батарею на фотоаппарате – зарядки вряд ли хватит на долгую съёмку. Тем лучше: быстренько сделает дело – и греться в редакцию. С этой оптимистичной мыслью она вышла за дверь.

– Вот это да! – вырвалось у Светы, когда она увидела лестницу, по которой ей предстояло сойти вниз. Деревянные голубые ступеньки за ночь обрели дополнительное покрытие – прозрачно-ледяное. Перила теперь украшали шикарные, но опасно-острые сосульки. Квартира, в которой жила Света, располагалась на втором этаже и имела выход в общий двор – типичный дворик старого малоэтажного Краснодара. Дворик, где свои «частички» имели около 12 семей. Лестница, по которой Света сейчас с риском для жизни спускалась, одним бортом примыкала к ржавому забору, за которым прятался подобный многосемейный дворик. И совсем рядом с этим забором, по ту сторону, в трёх ступеньках от земли, находилось крыльцо соседей. Увидеть того, кто стоит на крыльце под козырьком, Свете можно было лишь с нескольких ступенек своей лестницы. Обычно, возвращаясь домой или уходя из дома, она всегда автоматически поворачивала туда голову. Иногда от волнения она даже затаивала дыхание. Если крыльцо оказывалось пустым, она вздыхала и начинала думать о своём одиночестве. Впрочем, мысли об одиночестве её занимали большую часть каждого дня недели.

В этот раз её внимание отвлекли. Взгляд Светы был прикован к верёвке, которая диагональю разделяла двор на две почти равные части, – на ней все жильцы обычно сушили бельё. Сейчас на просевшей верёвке висело только пять вещей. И это зрелище заставило Свету растянуться в озорной улыбке.

– Кажется, я нашла кадр, который потянет на главную страницу! О-о, уж эта картинка проиллюстрирует сегодняшнюю погодку! И местный колорит налицо! – она молниеносно вытащила фотоаппарат из специального рюкзака. Подправила настройки и, не сходя с лестницы, сделала первые снимки.

На верёвке, словно скульптуры, созданные ледяным дождём, «сушились» гигантского размера бежевый бюстгальтер, необъятные дамские панталоны такого же цвета – снизу их украшали ныне застывшие ажурные рюши, ярко-голубые мужские семейные трусы с жёлтыми подсолнухами, а также пара белоснежных носков. Разноцветные прищепки добавляли красок в картинку. Законсервированные подо льдом вещи выглядели словно арт-объекты. Света была довольна тем, что не поленилась их запечатлеть, но не была уверена, что начальница оценит её чувство юмора.

– Люська точно оценит, – вслух сказала она, собираясь спрятать фотоаппарат обратно в рюкзак.

– Све-етик, привет, ранняя пташка! – послышалось за спиной.

«Крыльцо! Она не посмотрела на крыльцо! – пронеслось в голове у Светы. – А там он! И как давно он там???».

– Ой, привет! – вслух сказала она, обернувшись, чуть перегибаясь через перила. – Я тебя не заметила.

«Столько дней ждала. И вот! Почему именно сегодня? Когда я такая заспанная, блин, и не причесалась! – думала Света, разволновавшись. – Фу! Я же в шапке – он ничего не заметит!».

– Давно тебя не видела, – промямлила она, судорожно пытаясь сообразить, что бы такого остроумного или интересного ему сказать.

– Я как медведь в берлоге – у меня зимняя спячка, вот и не появляюсь, – ответил он с ухмылкой, выпуская сигаретный дым.

«В этот момент он – как обычно с взъерошенными волосами и в пушистом коричневом свитере – действительно похож на медвежонка, – подумала Света. – На медвежонка, которого так и хочется потискать».

Мужчина поднял руку – на пальце была видна толстая золотая полоска – и лениво почесал небритую щеку.

– Чему ты там так восторгалась сейчас? У вас там ледовый каток? – спросил он.

– Нет. Хотя да, но я тут кое-что другое фотографировала, – ответила Света. И подумала: «Показать или не стоит?».

– Покажи, – словно её внутренний голос ответил он.

Она наклонилась ещё ниже, держась за перила лестницы. Фотоаппарат ещё висел у неё на шее – она боялась его уронить (он был дорогим, а кроме того, в основном зарабатывала она с его помощью). Мужчина с той стороны забора встал на будку, чтобы дотянуться до неё. Света знала, что это будка Тузика – собаку он подарил дочке-первокласснице в прошлом году на 1 сентября. Сейчас Тузик жил в доме – во дворе было слишком холодно.