Скайла Мади - Кровь и ржавчина

— Ты ждешь, что я вытащу такие деньги из своей задницы? Я последовала за тобой из метро в час ночи, чтобы обменять планшет, потому что не могу себе это позволить. Всего нужно сто долларов, чтобы отремонтировать треснувший экран, и, если я не могу себе этого позволить, то, как ты думаешь, могу ли я позволить себе десять тысяч долларов?

— Здесь, внизу, у тебя есть возможность выиграть нелегально восемьдесят тысяч.

Нелегально восемьдесят штук? Стоун наклоняется, и земляной пьянящий аромат одеколона не единственный, который я чувствую. Не замечала этого раньше, но теперь это даже сверх-мощно-возбуждающе. Кажется, все эти разговоры о нелегальных деньгах изменили мои приоритеты, вызвав покалывание в бедрах. Мрачно освещенный тоннель, в котором мы стоим, теперь больше не пугает. Вместо этого колесики волнения скользят по позвоночнику. Всего восемьдесят тысяч долларов и я могу утащить свою задницу в Италию, никогда не оглядываясь назад. Я всегда хотела перебраться в Италию, может быть, работать в маленькой деревянной избушке-пиццерии и жить в небольшом каменном домике. Сидя на крыльце, смотреть на огромный виноградник, поедая сыр фета с фаршированными оливками и запивая все это вином. Да, это та жизнь, которую хочу.

— Как? — спрашиваю я, внезапно немного поторопившись и подаваясь вглубь подполья. — Как ты выиграешь восемьдесят тысяч долларов?

Голубые глаза Стоуна вспыхивают, и уголки губ приподнимаются в легкой улыбке.

— Изголодалась по деньгам, Котенок?

Я морщусь, но не собираюсь это отрицать. Если есть шанс, что могу сделать свою жизнь немного легче, то я не собираюсь говорить «нет».

— Я умираю с голоду, и хватит называть меня Котенком. Это не мое имя.

Его небольшая улыбка превращается в волчий оскал, затем он расправляет плечи и исчезает в темном тоннеле. Несколько секунд я жду, что он расскажет мне, как выиграть деньги, но он не делает этого. Вот тогда-то я понимаю, что он не собирается ждать меня, и срываюсь с места. Хватаю свою сумку и прижимаю ближе к груди. Страх появляется мгновенно. Он скручивает живот и грозит переместиться на юг. Я стремительно двигаюсь и слежу за его движениями, держа голову достаточно низко, чтобы не удариться о проходящую сеть труб надо мной. В конце концов, среди запаха плесени и грязи я чувствую запах его одеколона и успокаиваюсь при мысли, что он близко.

— Здесь низкий бетонный косяк. Будь…

Бетонный косяк, о котором он говорил, с глухим стуком встречается с моим лбом. Я низко склоняюсь и тру лоб, стиснув зубы, чтобы облегчить боль.

— Ой, — вскрикиваю я приглушенным шепотом.

— Я сказал тебе, что здесь косяк, — заявляет Стоун, хрипло смеясь. Мудак. — Сильно ударилась?

Я касаюсь кончиками пальцев пульсирующего места на лбу.

— Довольно сильно, но, надеюсь, не настолько, чтобы появилась шишка.

У меня хватает проблем со своей внешностью, помимо этой. Мне не нужно яйцо посреди лба, чтобы заставить чувствовать себя еще хуже. Я неплохо выгляжу, не идеальная, просто… обычная. Я никогда не красила волосы и не накладывала макияж. Светло-карие глаза, короткие ресницы, нос слегка заострен. Если бы у меня было больше, чем восемьдесят тысяч долларов, может быть, я исправила бы себе черты лица или акцентировала некоторые из своих сильных сторон. Но пока я буду довольствоваться Италией.

Держась очень низко, я следую за Стоуном через тоннель. В конце концов, после трех пролетов по служебной лестнице в кромешной темноте он приводит нас в широкий, хорошо освещенный тоннель, и первое, что я могу, наконец, сделать — это встать в полный рост. Вдоль бетона, перед малюсенькими щелями и трещинами валяются тараканы размером с мою ладонь. За десять тысяч долларов они могли бы найти что-то получше, чем это местечко — сеть тоннелей под заброшенным складом. По всем пунктам, кроме денег, это интересное место. Не думаю, что когда-либо видела такую большую систему, как эту. Эти тоннели принадлежат построенной под землей водосточной системе, позволяющей тысячам и тысячам тон воды проходить за один раз. Если попадете под этот шторм, вы мертвы.

Держась поближе к Стоуну, следую за ним в другой тоннель. Неподалеку я слышу приглушенные крики и скандирование. Он двигается к ним, и они становятся все громче и громче, и я даже чувствую своими кроссовками вибрации, исходящие от бетонного пола. Биение моего сердца начинает набирать скорость, перекачивая кровь по телу быстрее, чем оно может вместить, и в результате этого моя голова начинает кружиться. Я вытягиваю руки, упираясь ладонями в бетон для равновесия.