Иван Малейкин - Без лишних слов

Если быть честным, то это были не единственные трудности по приезду в столицу. Самой большой проблемой оказалось найти работу. Первым делом мне пришлось сбрить свой ирокез и привести себя в респектабельный вид, потом взять папку, где лежал мой аттестат о среднем образовании, паспорт и несколько грамот, полученных в школе и отправиться по собеседованиям. Опыт работы? Прописка? Временная регистрация? Сколько живете в Москве? Личный автомобиль? Знание города? Воинская служба? Наличие водительских прав? И многие другие вопросы ставили жирную точку на моих многочисленных попытках устроиться хоть куда-нибудь на первое время. Когда же я совсем отчаялся и уже стал собирать сумки, фортуна наконец-то склонилась и надо мной. Прогуливаясь по центру Москвы, я увидел объявление: «Требуются мойщики». Я завернул за угол и зашел на автомойку. Я и предположить не мог, чем все это закончится. Единственное, что я понял из всей этой суматохи, это то, что все отказы на собеседованиях как будто бы вели меня именно в это место. Как будто бы я ничего и не мог изменить в этом. Словно поезд, я просто катился по рельсам, минуя все остановки, чтобы, в конечном счете, мои колеса замерли именно на этой автомойке.

На следующее утро я пришел на работу рано и удивился, потому что Сашка уже был там. Он всегда приходил вовремя, но чтобы раньше меня – такое было крайне редко. Я не стал интересоваться, с чем был связан столь ранний приход моего коллеги. Рабочий день прошел, как обычно, если не считать, что иногда Сашка внезапно о чем-то задумывался и уходил в себя. Прошло еще четыре дня, и ситуация стала ухудшаться. Паузы, в которых Сашка летал где-то в своих мыслях, начали длиться по нескольку часов, а наши беседы стали заметно скуднее. Он отдалялся от меня. На пятый день, когда Сашка пришел опять раньше меня, я уже не выдержал и начал расспрашивать его о том, что стряслось и что вообще происходит.

– На тебе лица нет, ты ночами что делаешь, вагоны разгружаешь? Или еще где-то подрабатываешь втихаря? – поинтересовался я у друга.

Сашка достал блокнот и написал: «Все хорошо. Бессонница мучает». Причину его бессонницы я прекрасно знал, поэтому в сотый раз сказал ему, что история с Викой это глупость, и что пора бы ему вернуться на твердую землю и перестать летать в своих несбыточных мечтах. Обстановка у нас начала накаляться и я думал, что в этот раз мы точно поругаемся, но к счастью в автомойку приехала первая машина, а это официально считалось началом рабочего дня.

– Да, день будет тяжелый – глубоко вздохнул я.

За весь день у нас с Сашкой все вроде бы утряслось, и мы опять общались и работали как раньше. Особенно нас порадовал тот факт, что Михаил Викторович где-то пропадал, и утро без его командирского голоса выдалось на редкость тихим и спокойным. Он был на автомойке двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, так как жил на втором этаже, и именно поэтому его отсутствие в рабочее время было очень странным. Этому факту никто особого внимания не придал, да и мы с Сашкой тоже, но только лишь до определенного момента. Ближе к обеду Сашка во время мойки очередной машины, пошел за новой упаковкой чистящего средства, а когда вернулся, то написал: «Там звуки какие-то странные!».

– Где звуки? – удивился я.

Сашка продолжал писать в блокноте: «На втором этаже! На животное похоже!». В голову сразу пришла мысль о том, что Горелый опять кого-то с улицы притащил по доброте душевной. Доброта-то добротой, а вон как с Витькой зимой обошелся, где он сейчас работает интересно? Парень-то юморной был, постоянно что-то да отмочит, то из шланга кого-нибудь обольет, а то из-за угла напугает. Мы с ним весной в футбол вместе пару раз играли, но уже несколько недель не виделись.

Когда мы закончили мыть машину, то решили все-таки выяснить, что же за звуки доносятся из комнаты Михаила Викторовича. Мы осторожно поднялись по ступенькам и тихонько приоткрыли дверь. Перед нами предстала следующая картина. Наконец-то загадка решилась, и мы узнали, кто же издавал эти страшные звуки на всю автомойку. Горелый лежал на кровати у стены и храпел, но как-то неестественно, это больше походило на первобытное рычание древнего человека. Рядом на тумбочке стояли часы, на которых цифры замерли в районе трех часов ночи. Нам бы следовало осторожно спуститься и вернуться к работе, а Горелого оставить в покое, но не тут то было. Сашке в голову пришла удивительная идея. Он на цыпочках подбежал к кровати и двумя пальцами зажал Михаилу Викторовичу нос, тот притих. Я сначала даже испугался, но страх быстро сменился на приступ веселья, когда Михаил Викторович, издавая громкий зевок, который больше походил на боевой клич, лишь поморщился, но продолжал спать. Мы еле сдерживались от смеха, прикрывая рты руками! Сашка показал жестами, чтобы я его сфотографировал, на что я быстро достал свой телефон и стал примеряться. Сашка, второй раз, схватив Горелого за нос, изобразил невероятно сильное чувство гордости, которому мог позавидовать и Давид после схватки с Голиафом. Я подошел поближе и нажал на кнопку «снять». В этот момент и произошло то, чего ни я, ни Сашка, ни Горелый уж точно не ожидали. У меня на телефоне сработал звуковой сигнал камеры, практически над ухом Михаила Викторовича. Его глаза мгновенно открылись, и он вскочил настолько быстро, что Сашка даже не успел отпустить его нос! Наш позитивный настрой резко сменился дикой паникой. Я даже чуть было не уронил телефон от такого неожиданного поворота событий.