Валерия Симонова - Орлиная скала

– Привет, папочка! – Эльма поцеловала отца в небритую щеку. – А мама где?

– Она в столовой, накрывает на стол. – Дома они говорили на двух языках – итальянском и немецком – но с отцом Эльма всегда говорила по-итальянски. Сеньор Фиески скучал по родине, часто наведывался туда, и родная речь, которой в совершенстве владели и жена, и дочь, радовала его. Тем не менее, покидать Германию и менять рейнские дожди на сухие просторы Италии он не стремился.

– Как прошел день? – Эльма с ногами забралась в кресло напротив отца.

– Встречался с американскими партнерами. – Сеньор Фиекси отложил «Шпигель» и взялся за «Фокус». – Если все пойдет как надо, к осени заключим контракт и откроем отделение в Чикаго.

– Это же прекрасно!

– Да, твоя мать всегда мечтала посмотреть Америку. Ее мечты сбудутся: мы начнем ездить туда в командировки.

Отец и мать Эльмы поженились давным-давно, когда молодой итальянский предприниматель приехал в Майнц по делам и тут познакомился с ослепительной красавицей. Лино Фиески пал жертвой обаяния Ивонны Беккер минут за пять, после чего потратил два года, чтобы завоевать ее расположение. Он жил в самолетах, лишь бы провести побольше времени вместе с возлюбленной. На втором году ухаживания Лино вступил в конфликт с итальянской мафией в Милане, вышел из боя не без потерь, но вынужден был покинуть Италию если не навсегда, то надолго. Решившись, он сделал предложение Ивонне, и не пожалел: сумасшедшая любовь с первого взгляда обернулась многими счастливыми годами, проведенными вместе.

Эльма всегда была любимым ребенком. После ее рождения Ивонна больше не могла иметь детей, но влюбленных это не обескуражило. Они умудрились не разбаловать дочь, окружив ее любовью, и позволили самой выбрать дело по душе, за что Эльма всю жизнь была им благодарна.

Ужинали традиционно в просторной светлой столовой, за круглым столом, накрытым белоснежной скатертью. Сверкали начищенные до блеска ложки и вилки, теплый свет лампы отражался в боках старинной супницы. Эльма очень любила вечера с родителями: можно рассказать им, что произошло за день, выслушать их новости и поболтать обо всем на свете.

Разумеется, она немедленно поделилась новостями об Адлертрененштайне.

– Я когда-то встречалась со старым графом, – припомнила мать.

– Встречалась? – отец нахмурился. – В каком смысле? – Даже после долгих лет совместной жизни он продолжал ревновать жену.

– Ничего компрометирующего, дорогой! – Ивонна засмеялась. – Мой отец поставлял в замок молочные продукты. Я несколько раз ездила вместе с ним и видела старого графа. Говорят, он был большой оригинал, любил экстремальные развлечения и не очень бережно относился к семейному состоянию. Из-за него Адлертрененштайн и пришел в упадок.

– Ты никогда об этом не говорила, мама!

– Ты никогда не спрашивала, – удивилась Ивонна. – Не думала, что тебя так интересует эта скала.

– Ну, не слишком, до этого дня. – Эльма задумчиво ковырялась в тарелке со спагетти. – Теперь мне предстоит изучить его историю гораздо более пристально.

– Пожалуйста, будь внимательна, – посоветовал отец. – Аристократы – люди капризные.

– О, я буду вести себя, как ангел, – пообещала Эльма и для убедительности помахала руками, изображая крылья. Родители засмеялись.

Дорога вилась среди виноградников и поросших кустарником скал, живописно извивалась над рекой, синюю гладь которой бороздили катера и паромы. Изредка до ушей долетали усиленные мегафоном голоса: на пароходиках катались туристы, а гиды отрабатывали зарплату, знакомя публику с обязательной программой. Эльма повернула руль и лихо вписалась в поворот.

У нее был синенький «Хёнде Гетц», который Эльма купила сама еще три года назад, когда ей исполнилось двадцать пять. Отец предлагал подарить ей машину, но Эльма гордо отказалась: ей хотелось заработать на «Гетц» самой. И она это сделала, чем заслужила уважение отца. Машина оказалась верткой и весьма удобной для извилистых шоссе Среднего Рейна, петлявших среди холмов и скал.

Радио наигрывало нехитрую песенку, теплый ветер врывался в открытое окно. Сегодня погода радовала, от вчерашней прохлады не осталось и следа. Солнце каталось в голубом небе, словно яичный желток на праздничной тарелке. Эльма подпевала американскому джазовому певцу и думала о том, что ждет ее в замке Адлер.

Она уже решила для себя, что нужно уговорить владельцев сократить название для туристов: объяснять группе, что замок называется Адлертрененштайн, а затем называть коротко – Адлер. Иначе американцы не выговорят. Простая маркетинговая стратегия.