Люси Скоур - Защити свою любовь

– Милые, мы дома, – пропела ВС.

Бубба разблокировал дверь, и Мак выпрыгнула наружу, низко пригнувшись. Она помогла команде, встречавшей их на крыше, выгрузить носилки и сообщила им подробности.

– Пациентка с политравмой, женщина чуть за двадцать, мотоциклистка, врезавшаяся в машину. В состоянии шока. Интубирована, – Мак выпалила эту информацию бригаде травматологов на одном дыхании. – Мы потеряли ее и вернули к жизни. За один проход.

– Мы забираем ее отсюда, док, – кивнув, крикнул хирург-травматолог. Он взялся за поручень каталки, и вся бригада покатила безымянную девушку внутрь.

– Еще один день, еще одно очко для кармы, – сказала ВС, присоединяясь к ним на крыше.

– Думаешь, она выкарабкается? – спросил Бубба.

– Она молода и в остальном здорова. У нее неплохие шансы, – предположила Мак. Она потянулась, подняв руки над головой.

– Это ее кровь? – спросила ВС, кивая на кровавый след на лбу Мак.

– Опять стукнулась башкой о полку.

– Это уже во второй раз, – сказала Салли, хрустя жвачкой. – Третий раз, и мы купим тебе один из тех огромных шлемов в виде пузыря.

Бубба догнал их на краю посадочной площадки и похлопал по шраму, пересекающему его бровь.

– По крайней мере, не пришлось вас штопать в пути, – весело проговорил он.

Салли взглянула на часы.

– Похоже, мы сворачиваемся, ребята. Никто не хочет поесть?

Первой инстинктивной реакцией Мак было желание отказаться наотрез. Она очень устала, руки снова начали дрожать. Сжав в кулаки, она засунула их в карманы летного костюма. Она здесь ради того, чтобы сменить обстановку, дать себе передышку, пока не продумает свои следующие шаги. Подружиться со своей командой полезно, напомнила она себе. Даже нормально. Она вынуждала себя принять нормальную жизнь.

– Да, конечно. Дай мне сначала принять душ.

– И наклеить лейкопластырь, – усмехнулась ВС, хлопая себя по безукоризненному лбу.

– Я пас. Обещал женушке, что сегодня вечером схожу вместе с детьми за продуктами, чтобы дать ей побыть часок в тишине, – сказал Бубба, отдавая им честь. – Вы замечательно поработали, Мак.

– Ты тоже, Буббс.

– Встречаемся через полчаса внизу? Мне нужно кое-что проверить после полета, – сказала ВС, кивнув подбородком в сторону вертолета.

Это было еще одно качество, которое Мак ценила в пилоте. Ей приходилось летать с пилотами, которые были сосредоточены лишь на предполетном контроле и после приземления уходили прочь от «птички», не оглядываясь. Возница Салли относилась к своей работе серьезно от начала и до конца.

Мак направилась в здание и спустилась на три этажа ниже, в раздевалку, где позволила себе удовольствие простоять пять минут под обжигающим, горячим душем. Ее мышцы расслабились, когда она смыла с себя слой засохшего пота. Как следует отмывшись, она переключила кран на холодную воду и отсчитала от шестидесяти до единицы, давая возможность ледяной воде оживить мозг.

Мак хотелось выпить большую чашку зеленого чая и съесть сэндвич с горой мясного ассорти. Ей хотелось бы чуть лучше узнать ВС, а потом отправиться домой. Может быть, распаковать еще одну коробку, ознакомиться с еще одним исследованием, наверстывая упущенное, или почитать газету. Пораньше лечь спать. Пораньше встать. Размяться. Позавтракать.

А затем направиться на прием в маленьком городке, где она практиковала как семейный врач – помоги ей, Боже! – и где должна была провести следующие полгода своей жизни.

Выйдя из душа, Мак вытерлась полотенцем. Рассматривая в зеркало порез на лбу, она закатила глаза.

– Ведь ты сама захотела нормальной жизни, – пробормотала она, глядя на свое отражение.

Промахнув расческой по волосам, она распушила их феном и облачилась в гражданскую одежду. Часы на стене подсказали, что у нее осталось еще пятнадцать минут.

В первый раз ее мысли вернулись к пожарному, стоявшему рядом с носилками.

Ее мозг всегда странным образом, как во сне, фильтровал сигналы и реакции. Вместо того чтобы перебрать в уме свои действия во время полета, она думала о голубоглазом пожарном с травмированным плечом. Он был больше похож на спасателя на водах. Загорелый, белокурый, с легкой очаровательной улыбкой.

В раздевалку забрели две медсестры в хирургической форме и кивнули ей. Та, что была с шапкой коротких серебристо-русых волос, открыла шкафчик и с благодарным вздохом сбросила туда сабо.

– Ненавижу двенадцатичасовые смены.

– Не так уж плохо, когда приступаешь к работе с Шефом-Симпатягой. – Другая медсестра, хрупкая и измученная, шлепнулась на скамейку. Ее длинные темные волосы были стянуты сзади в изящный хвост. – Слышала, что он сделал на месте происшествия?