Эвелина Рожкова - Босиком на закате

В отличии от большинства своих подруг, в компании парня я с концами терялась. К тому же, не особо привыкла разговаривать на английском. И что прикажете на это отвечать?

Пока я панически думала, что ответить, разговор уже вылился в новое русло. Началось всё с простого «Откуда ты?», а потом мы и вовсе переключились на тему музыки.

– Джастин, ну ты идёшь? – крикнул по-английски кто-то из его товарищей.

– Прости, Тина, мне пора. Я прихожу сюда каждый вечер в шесть часов. Может, завтра встретимся?

– Хорошо, – несколько смущенно ответила я.

Сидевший всё это время в стороне отец подошёл ближе.

– Рассказывай. – Он заговорчески прищурил один глаз.

– Джастин, американец. Что еще рассказывать?

– Короче, если что, я буду делать вид, что я не с тобой. Но чтобы кто-то заставил тебя на английском болтать, это надо постараться.

***

Джастин, заметив меня на песке недалеко от места их вчерашнего выступления, приветственно поднял руку. Отыграв концерт, он позвал меня прогуляться по пляжу.

Сегодня разговор шёл куда проще. Казалось, будто мы знакомы вот уже много лет. Однако это не мешало Джастину всё время как бы незаметно разглядывать меня.

– Почему ты так недоброжелательно отзываешься о своём городе? Что в нем не так? – Джастин вдруг замолчал. – Тина? Ты меня слышишь?

Он что-то спросил. А я опять закружилась в облаках. И нет, я не признаюсь себе, что я просто заслушалась его мягким голосом.

– Да, конечно, я слушаю. – Я попыталась вспомнить, что же он сказал. – Мой город до ужаса скучный, холодный и неприветливый. Тут всё как-то иначе. Ничего такого нет в том, чтобы просто поговорить с незнакомцем. А у нас на тебя посмотрят косо, а может и вообще прогонят. Да и для вдохновения там места нет. Формальности, бумажки-документы. Всё зациклено только на деньгах, бизнесе и быте. Мечты никого не волнуют.

Мы снова замолчали. Тёплый песок шуршал под ногами, раздуваемый морским ветром. Я наклонилась, чтобы поднять одну из многочисленных ракушек, покрутила её между пальцев, а затем бросила в набежавшую волну.

– А вы как тут оказались? Ты явно не местный.

– Я живу с мамой, отцом и младшим братом Майклом. Мы приехали в Индию несколько лет назад, потому что отец хотел быть поближе к морю, да и просто сменить обстановку, а Индия оказалась отличным контрастом по сравнению с Америкой. Мы постоянно переезжали из одного штата в другой, и однажды отец решил переехать сюда. – Парень окинул пляж каким-то странным взглядом: не то удовлетворение, не то, наоборот, сожаление. – И мы решили остаться тут насовсем.

– Не жалеешь? Это же так далеко от твоей родной страны. – Я тщетно пыталась понять, что же он на самом деле чувствует. Пусть он и казался общительным на первый взгляд, но было видно, что он плохо умеет делиться с кем-то чем-либо личным.

– Я привык к тому, что мы никогда не оставались где-то надолго. Сколько я себя помню, мы жили в одном месте год или два, не больше. К тому же, у меня достаточно строгий отец. Он никогда не был ласковым ко мне, даже когда я был совсем маленьким. Майкл ближе к нему. В большом городе от него было некуда деться, а тут я прихожу домой только на ночь, чтобы не сталкиваться с отцом.

Джастин с опаской посмотрел на меня. В его глазах я увидела какую-то неизвестную мне тревогу, будто он жалел о сказанном и теперь ждал моей реакции. Стало ясно, что он почти никогда не говорил с кем-то откровенно. Ему просто нужно было выговориться хоть кому-нибудь. Он подобно напуганному бездомному щенку искал во мне поддержки. Его маска весёлого и открытого для всех человека вмиг слетела, не оставив и тени от себя. Передо мной стоял измотанный жизнью юноша, который пытается цепляться за любой хороший момент и держаться за него как можно дольше. Тогда я не придумала ничего лучше, чем просто подойти и обнять его.

И я оказалась права. Это был тот самый случай, когда любые слова могут лишь навредить. Пока я стояла, прижавшись к нему, почувствовала исходящее от него облегчение. Пожалуй именно с этого момента мы стали намного ближе друг другу. Все последующие дни меня терзали вопросы. Насколько же он должен был сильно страдать, чтобы прятать ото всех своё одиночество столько лет? И почему он перестал доверять людям? А доверял ли вообще когда-нибудь?

Глава 4

Слово «часы» непонятным вдруг стало,

И всё волнение резко отпало.

Тихое счастье пришло погостить,

Будто остаться хотело просить.

Море волнами меня подзывало,