Дина Коптева - По субботам до обеда

Танька обнимала колонну сбоку от танцпола, демонстрируя «all that she wants» и периодически закидывая вверх то одну, то другую ногу.

Несколько дам отняли у Деда Мороза жезл и стали показывать вокруг него не то хоровод, не то стриптиз в одежде.

Отдел продаж пил уже на брудершафт, целуясь в щечки. Особенным рвением к лобзаниям отличались, как обычно, Мариша и Юльчик.

Директор по продажам все время пожимал руку генерального. Похоже, их диалог как раз дошел до стадии «Ты меня уважаешь?» Помощник главного по безопасности скромно сидел в уголке и сканировал происходящее. Перед ним стояла чашка кофе. Его оставили дежурным, ведь бдительность никогда не помешает.

Сам же главный по безопасности весело скакал вместе со всеми в центре танцпола, периодически вытирая лысину огромным клетчатым платком.

Иногда разгоряченная толпа выходила на улицу. Первый раз – посмотреть фейерверк, второй раз – снять на телефон заботливо слепленных кем-то у входа Снежную Бабу и Снежного Мужика, кстати, во всех физиологических подробностях.

Один из айтишников, забыв про невесту, сидящую за соседним столиком, пошел участвовать в конкурсе «Кто дольше продержит девушку на руках». Он уже почти выигрывал, когда его партнерше показалось, что она падает. Издав пронзительный визг, дама попыталась оседлать кавалера и взгромоздиться обратно, на ручки. Оба упали, и конкурс пришлось закончить досрочно, так как из-за смеха никто не смог принимать в нем участие. Победили дружба и Ирина Петровна, которая последней из конкурсантов опустила на пол разомлевшего от счастья начальника складского хозяйства.

Коллективное бессознательное достигло апогея. Вечер потихоньку завершался.

Федорова пользовалась успехом у мужчин, ее несколько раз пригласили на танец. Но вот незадача – Козлов к ней так и не подошел. Каждый раз, когда она украдкой искала его в толпе, он был занят, с кем-то беседовал и, казалось, совершенно ее не замечал.

Заиграла очередная медленная песня. Лена решила, что ничем хорошим этот вечер для нее уже не закончится, с трудом нашла в сумочке телефон и вызвала такси.

Фразу: «Можно Вас пригласить на танец?» – она даже не сразу услышала. Вопрос повторился. Леночка удивленно подняла глаза, сообразив, что ей не мерещится и спрашивают, скорее всего, у нее. Рядом стоял Максим и улыбался, протягивая ей руку.

Именно сейчас, в такой долгожданный момент, когда ее мечта практически сбылась, пьяненькая Федорова с ужасом поняла, что танцевать она в принципе не может. Однако любовь оказалась сильнее и сделала свое дело: Лена молча кивнула, не в силах выговорить ни слова, взяла мужчину за руку и прошла за ним пару шагов от столика.

Безвольно повиснув на партнере и покачиваясь, она честно попросила (точнее, слабо пискнула) сильно ее не крутить и держать крепче, иначе она упадет.

Максима, кажется, это забавляло. Он крепко обхватил Леночку и начал медленно вести в танце. Говорить она уже не могла, но ноги пока не подводили – она даже не путалась в длинном платье.

Неожиданно Максим наклонился и шепнул на ушко:

– Ты сегодня просто потрясающе выглядишь.

Лена снова молча кивнула и улыбнулась. Потом подумала, что улыбку партнер сейчас не видит, и ободряюще «случайно» провела рукой по его спине.

Он вздрогнул и вздохнул:

– Ты такая красивая. У меня стоит почти весь вечер… Даже сейчас…

Это был лучший комплимент за сегодняшний день. Все-таки сборы достигли цели. Леночка собралась с силами и выговорила:

– Сп…сиб… Я ст…ра…лас…

– Как ты поедешь домой?

– Та…кси.

– Уже вызвала?

– Д…да.

Танец закончился. Пьяная от шампанского и головокружительных слов Максима, Лена взяла сумку и, шатаясь, с усилием направилась к выходу.

Разгоряченные алкоголем и слегка скучающие от предсказуемости сценария вечера, Петр и Максим вышли на воздух.

Петр воспринимал корпоратив как одно из немногих мероприятий, которое почти никогда не заканчивалось интрижкой или романчиком. Дамский поклонник не хотел осложнять постельные дела рабочими моментами. В офисных рамках ему было тесновато, ведь он привык действовать, как шторм, – налететь не пойми откуда, подуть в уши, чтобы аж дух захватывало, и улететь в неизвестном направлении. Едва только очередная дама предпринимала попытку ограничивать, ущемлять или держать в ежовых рукавицах, в их связи ставилась точка.

Максим же, чересчур волновавшийся, «как бы кто не подумал что-нибудь не то», старался весельем не злоупотреблять, хотя иногда, втайне от посторонних в нем прорывался задор.