Александр Блэйн - Он был богом. Свершение

– Да мы сегодня на день рождения же.

– А к кому это? – поинтересовался Себастьян.

– Ты их всё равно не знаешь, – ответил отец. – Это у меня с работы.

– А может, знаю? Я у тебя часто там бывал.

– Это новый человек. Недавно пришёл к нам.

– Понятно, – ответил Себастьян. Как и отец, он тоже был лаконичен, скуп на слова, хотя обычно излагал немного шире своего отца.

Себастьян стоял у открытого окна. Из соседской квартиры доносился запах ещё тёплого кофе и хрустящих гренок на свином жире, что только-только были сняты с раскалённой сковороды. Они ещё и остыть не успели, но Себастьян уже затосковал по ним, хотя и завтракал буквально десять минут назад. На улице проезжали машины, шли люди, бодрые, уставшие, с сонными лицами, но все, как павлины, важные. С 39-го этажа все выглядели такими мелкими. И не было разницы: богатые или бедные, сильные, слабые. Оттуда никто больше муравьев не казался. Их было так много, что и сосчитать нельзя. Сначала Себастьян как-то пытался это сделать, но уже на пятидесятом сбился со счёта и решил больше не возвращаться. Они с отцом так всё это время и молчали. Неловкости никто не испытывал. Просто всё уже сказали, а трубку положить никто не мог. Приятно им было. Так они чувствовали, что рядом друг с другом. Себастьян прижался к стеклу носом, когда почувствовал тёплое дыхание в шею. Это была Сабина. Она подошла сзади и обняла его за талию, сомкнув руки на животе, её голова нежно легла на плечо Себастьяна, а тёплое дыхание щекотало шею.

– Кстати, мы вот на Алтай собираемся, – сказал он отцу, нарушив молчание.

– Отдохнуть или почему?

– Или почему, – сказал Себастьян, вздохнув. – Да по делам, так скажу. Но и отдохнуть тоже.

– Ладно, па, я пошёл, – ответил Себастьян. Речь его звучала медленно, размеренно, но без пауз, слегка торопливо. – Маме там привет передавай. Ещё созвонимся.

– Эй, от меня привет передай, – перебила Сабина.

– Вам от Саби привет. Да, хорошо. Передам, – это были последние слова, которые он сказал отцу, после чего отключился.

Дальше всё развивалось стремительно быстро. Себастьян больше не разговаривал, и его внимание теперь было приковано только к Сабине, что нарочно мелькала под глазами. Ей льстило, как алчно он пожирал её глазами, не упуская из виду ни единого движения её форм. Сабина же только то и делала, что слонялась вокруг, размахивая волосами с ароматом её духов. Себастьян вдыхал этот запах всё сильнее и глубже. С каждым вздохом на душе становилось сладко и безмятежно. Она подпрыгивала, подбегала и отбегала от него, то коснётся губами, то приблизится и смотрит в глаза. А взгляд у неё был сильный, игривый, кокетливый. Себастьян схватил Сабину за руку, но она опять отскочила и взорвалась хохотом, пошатнувшись на ногах, упала на диван. Под её весом он слегка заскрипел и продавился вниз. Себастьян сел рядом. Сабина не стала ждать, тянуть кота за яйца и как-то теребить время, когда столько нужно успеть. Она тут же поцеловала Себастьяна. Решимости ей точно не занимать. Побольше, чем у него, в таких делах. Может, просто из-за большего желания, но у него не меньше. Нет. Это страсть. Её пылкая натура всегда отмечалась такими всплесками. Благо они все были в сторону Себастьяна, иначе пережить он бы не смог.

– Котик, я не особо хочу готовить, – сказала Сабина, оттолкнув Себастьяна в сторону.

Её глаза выдавали всё. Она знала, как себя с ним вести, дразнить. Заставлять желать. По натуре своей он был добытчиком. Чувство достижения, охоты только разжигало его влечение и не позволяло соскучиться. Вот это дикое, мужское, первобытное начало, харизма, что женщины так выискивают в мужчинах, у Себастьяна везде, где необходимо проявлять инстинкт охотника, и ему это, безусловно, нравилось. Когда-то нежный и ранимый человек с чувством утончённого, он не мог теперь обойтись без чувства власти над кем-то, но не деспотичного контроля, а именно покровительства и опеки. Он так себя чувствовал нужным. Себастьян всё так же смотрел вожделенно на Сабину, пока она ненавязчиво с ним кокетничала. Но именно в этой её сдержанности, медлительности, изысканности, грации, которые на грани сочетались с феерическим, взрывным и взбалмошным характером, и скрывалась вся её необузданная натура. Желали её все мужчины, впрочем, как и сейчас из виду не выпускают ни на секунду, что очень лестно Сабине, но отдалась она одному. Они смотрели и игрались взглядами, их руки еле соприкасались подушечками пальцев, а дыхание успевало дойти до тела лишь отголосками. Они были так близко, рядом, их тела то сблизятся, то отстранятся, пока руки сплетаются воедино. Сабина была упоительно прекрасной, и Себастьян никак не мог насытиться ей. Он её поцеловал, или она его. Это настолько быстро произошло, что тяжело утверждать, кто же первым набросился. Дышал он тяжело, сердце колотилось словно бешеное. Солнце засвечивало комнату, отбиваясь лучами от белых стен. От окна дул ветер и доносился запах уличной еды. На него же и отозвался у Сабины желудок.