Дмитрий Мельников - Фантазия

Я посмотрел вниз, на свой дом. Дом мой был шестнадцатиэтажной одноподъездной высоткой, именуемой в народе «свечой». Таких домов-свечей в этом месте нашего района было шесть.

Я ещё немного повисел в воздухе, как вдруг подумал, что я теперь, с таким даром, могу непременно полететь к Татьяне! Я смог бы удивить её этой своею способностью, всё-таки в наше время далеко не каждый человек умеет летать.

Только сейчас я заметил, как же душно на улице и особенно здесь, наверху. Я повернулся головой вниз, как это бывает, когда человек собирается нырнуть под воду, и полетел вниз, к своему дому, к своей квартире. Для моего полёта к Татьяне необходимо было ещё и одеться. Но во что одеться? Джинсы, рубашка, туфли – как обычно? Наверное, это будет смешно, если вообще можно обсуждать наряд человека, летающего в воздухе. Я нашёл в своих закромах лёгкое термобельё чёрного цвета, которое обычно носил зимой и решил, что в нём я буду довольно незаметен в темноте и по этой причине оно подойдёт для моего ночного визита к Татьяне. На ноги я надел простые резиновые кеды советского образца, мода на которые опять пришла в наши времена.

Но как искать её дом, я не знал. Знал наверное, что дом её в Латошинке, но ни улицы, ни номера дома она мне не говорила. Правда, она как-то упоминала, что дом её расположен не на самом берегу нашей реки, а чуть подальше, «на второй линии», что немного упрощало поиск.

Итак, несмотря ни на что я решил лететь и искать её. Облачённый в свой наряд, я стрелою вылетел из лоджии и мгновенно набрав высоту, повернул на Юг. Я поднимался выше и выше, чтобы сократить время полёта и уже совершенно не видел немногочисленных людей на улицах, а машины превратились лишь в огоньки фар, движущихся по городским улицам и улочкам. От моего дома до Латошинки было по моим представлениям более сорока километров.

Латошинка представляла собою посёлок, состоящий из коттеджных домов недавней постройки – капитальных кирпичных домов с черепичными крышами, пригодных для проживания и зимой, и летом, зачастую вычурных и богатых, с заборами из красного итальянского кирпича, увенчанными коваными металлическими воротами, ограждавшими постриженные лужайки, и дачных домиков советских времён – простеньких деревянных, с шиферными крышами, а порою и неказистых с покосившимися стенами из-за отсутствия ухода, с огородами, садами и всеми принадлежностями дачной жизни. Когда-то давно Латошинка была самостоятельным посёлком, но сейчас хотя и считалась частью города, большинство жителей воспринимали её как пригород из-за обилия именно частных домовладений и спокойно-размеренного течения жизни.

Я летел, раскинув в стороны руки, и испытывал невероятный восторг от увиденного. Из-за того что я поднялся довольно высоко, огни города внизу сливались и я не мог различить все те знакомые мне улицы, улочки и переулки, которые я исходил, гуляя по городу. Центр города, конечно же, был узнаваем: вот и театр, а в стороне, на самом берегу реки, ещё один театр – музыкальной комедии – и железнодорожный вокзал: всё это буквально полчаса назад я видел, когда висел в воздухе над своим домом, а сейчас пролетаю над ними!

До Латошинки я долетел очень быстро, даже на автомобиле за такое время добраться было бы невозможно. Я держался реки и на первую линию даже не полетел, хотя если бы она жила здесь, поиск был бы проще, потому что домов на этой улице было не так уж и много.

Долетев примерно до середины посёлка, я увидел на второй линии дом, к которому решил подлететь. Меня привлекло то, что фасады близлежащих домов были параллельны берегу реки, а этот стоял немного наискосок. Это был хороший красивый не очень большой двухэтажный кирпичный дом бежевого цвета с балконом на втором этаже, выступающим полукругом над широким крыльцом с такими же, полукругом, широкими ступенями. Дом и территория вокруг него были хорошо освещены. Двор представлял собою обычную лужайку с травою даже не газонной, но самою обыкновенной, которую регулярно подстригали; немного на ней было и фруктовых деревьев.

Я подлетел и встал на балкон, очень тихо и неслышно. Балконная дверь в комнату оказалась открытой, но задёрнутой лёгким тюлем. Ком подкатил мне к горлу. «А вдруг здесь не она?» – подумал я. Я отодвинул тюль и с необыкновенным волнением зашёл в комнату.

Комната была небольшой и представляла собою спальню с занимавшей половину комнаты большой кроватью, изголовьем прислонённой к стене слева от меня. Также слева от меня и балконной двери находился туалетный столик с большим зеркалом и невысоким стульчиком; у стены передо мною, рядом с кроватью, располагался бельевой шкаф от пола до потолка, а рядом со шкафом, прямо напротив меня, был вход в спальню. На стене справа, напротив кровати, висел огромный телевизор. Такой и была вся обстановка в комнате. Фонари хорошо освещали территорию вокруг дома, свет их проникал и в комнату, было довольно светло. Стены комнаты были окрашены в светло-розовый цвет, придававший обстановке необходимый уют.