Виктор Далёкий: Сказка о вечной любви

Она повернулась к солнцу, раскинула в стороны руки и воскликнула:

– Здравствуй, солнце! Здравствуй, утро! Здравствуй новый день!

На открытой веранде расположился настоящий цветник. Здесь по сторонам стояли горшки с самыми разнообразными цветами. Перед домом Добранушки тоже росли и распускались в дивном многообразии отрада глаз и души – цветы. Здесь цвели роскошные бордовые пионы, изящные ирисы, стройные люпины, кудрявые солнечные бархатцы, скромные красавицы ромашки, милые анютины глазки, щедрые петунии, компанейские примулы и преданные маргаритки. И над этим цветочным великолепием возвышались отчаянные весельчаки лилейники. На ярком солнце они раскрывали широко свои лепестки, округло выпячивая и отгибая чуть назад свои островатые кончики, высовывали язычки пестиков, тычинок и заразительно смеялись всем своим видом. По утрам они свертывали лепестки губ в вытянутые трубочки и крепко спали. От веранды дома тянулась аллея с розами. Розы на ней, росли вверх и в стороны, обвивали декоративные арки, шпалеры и приспускались бутонами вниз. Добранушка шла по аллее, касалась руками цветов и приговаривала:

– Здравствуйте, мои хорошие! Здравствуйте!

На углу дома усыпанный белыми цветами благоухал сладкими запахами куст жасмина.

– Здравствуй, дорогой мой! Как ты прекрасен! Как чудесен! Как ты завораживающе пахнешь! Спасибо, что ты делишься со мной своей красотой!

Добранушка сорвала несколько цветков жасмина, вколола их в волосы и легкой невесомой походкой пошла по дорожке сада мимо роз и цветущих алыми и белыми цветами гортензий, унося с собой чарующий запах жасмина. Низ ее белого платья нежно плескался у ног. Она будто не касалась ногами земли. Солнце пряталось в ее светлых завитках, ветер играл с ее платьем, словно прирученный пес. За околицей виднелись поля. Справа плескалось синее море цветущего льна. В центре волновалось белое море цветущей гречихи. И слева расплескивалось красное море цветущих роз. Окружающая красота переполняла ее. Она слушала мелодию протекающей мимо речки Симфонии и пела. Хорошее настроение заставляло ее петь, а ее песни создавали прекрасное настроение.

Холмы, леса и реки…

Сады, цветы, поля…

Мы вместе, мы на веки,

Мы с вами навсегда!

И самый веселый и шаловливый ручей по имени Ля, в этом месте отделялся от реки Симфония и ей подпевал:

Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля

Ля-ля-ля-ля-ля-ля…

Добранушка пела:

Чудесней всех на свете -

Прекрасно знаю я, -

Петь песню на рассвете.

Скажу я вам, друзья…

И здесь ручей Ля снова ей подпевал:

Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля

Ля-ля-ля-ля-ля

На изгибе речки Добранушка подошла к ручью Ля, который в этом месте протокой приближался к берегу совсем близко, присела возле него на крупный камешек и принялась умываться. Она всегда умывалась по утрам на гладком, обточенном потоками воды камне. Еще она по утрам любила умываться росой с лепестков цветов. Едва она поднялась идти дальше, как Ля плеснулся водой на её прелестные ножки в сандалиях. Добранушка погрозила шалуну пальчиком, и пошла дальше, напевая:

Ручей бежит, играя

Водою на камнях.

И я пою, шагая…

Ля-ля-ля-ля-ля-ля…

Добранушка перешла по мостику, перекинутому через ручей Ля и пошла мимо небольшой мельницы. Это место сада называлось уголком памяти. Мельница досталась ей от прабабушки. Дальше, где ручей Ля снова впадал в реку Симфония стояла невысокая банька. Добранушка верила, что в традициях и памяти о родственниках скрыта великая тайна и сила жизни.

Когда иду в пекарню,

Мне хмуриться нельзя.

Чтобы вкуснее были

И хлеб, и кренделя.

Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля

Ля-ля-ля-ля-ля

Так Добранушка подошла к современному привлекательному зданию, сделанному из цветного стекла, с прозрачной крышей, солнечными батареями и световодами, доставляющими солнечный свет во все помещения. Добранушка перестала петь и вздохнула:

– Пора заняться прекрасными делами.

После чего открыла прозрачную дверь из красного стекла в виде лепестка розы и вошла туда, где ее ждали эти самые прекрасные дела.

В комнате, куда она вошла ее встретил электронный секретарь, робот Петя. Это был милый, обаятельный робот, у которого лицо напоминало экран компьютера или телевизора. У него на лице, как у людей, имелись глаза, щеки, нос. Когда он общался с кем-нибудь, на лице появлялась мимика. Когда же он передавал информацию, его лицо в виде экрана транслировалось телевизионное изображение с информационными новостями и репортажами.