Виктория Чуйкова - Любовь, закон и вечность

– Ничего существенного, просто глупая мысль.

– Говори! – не отставала дочь.

– Сдаюсь! – поднял руки. – Ты приведешь мальчика, а Ния – волчонка…

– Отец! – Глаза ее так сверкнули, что Эд на миг представил перед собой жену.

– Не сердись. Просто им обоим нужна помощь, а они, оба, нужны нам.

– Мире хоть не ляпни, прости, конечно, за слово, но другого не подберу.

– Это ты прости, дочь, я не следил за речью. – он улыбался, любуясь ею, все больше замечая в ней такие любимые черты жены, не только внешне, а и в характере, и понимал, что рад этому.

– Пап, а ты сильно изменился. – заметила Влада.

– Возможно, со стороны видней. – отвел взгляд, отошел и присел напротив: – Понимаешь, у меня словно глаза открылись. Да нет, я, скорее, стал видеть мир многогранно. Как бы тебе понятней изложить? Я долго жил в каком-то коконе. Нас же в основном бабушка воспитывала, матери своей я вообще не помню. А бабуля отличается железным нравом. Ох, чтобы она не натворила, как бы далеко не разошлись наши дороги, но должное ей надо отдать – героический человек. Если бы мне пришлось такое пережить, даже не знаю, как вел бы себя.

– Тебе свою ношу пришлось носить и не малую.

– Спасибо, милая, только не перебивай, сам собьюсь. Так вот, наша родительница. – он улыбнулся, продолжая пояснять. – Ольга. Весь род ее называл железной, а Виен нарекла «всевидящая О» и в семье прижилось. Так вот, она-то и является матерью всего рода, так сказать первой подала пример усыновления. Все главы семей, а их немало и со временем вы с ними познакомитесь, хотя, забегая вперед скажу – радости от этого мало, были совсем маленькими детьми, найденными ею и ее братом Алексом в нашем черноморском имении. И практически каждый являлся отпрыском людей, которые казнили отца и мать Ольги, живыми предав их огню. Тяжелая история, драматическая. Только у нашей Ба хватило милосердия воспитать найденышей, да еще и даровать привилегию, быть не такими как большинство людей на земле. Что это было, она, наверное, и сама толком не знала, только ты представь, каково ей было смотреть на них и всю долгую жизнь напоминать себе о том, что пришлось пережить.

– Да, и врагу не пожелаешь.

– Согласен. Скорее всего, это событие и привело ее к той линии в воспитания нас: не высовываться, стараться быть как все, не мозолить глаза, соблюдать заповеди, расти над собой, не указывать другим. Она считала, что только так можно сохранить жизнь всего Рода, ну и нам. Однако жизнь меняется, нравы людей тоже. Не будет бахвальством, если я скажу, что многого достиг в этой жизни. Тем не менее, когда я встретил вашу маму, то понял главное, как мало мы знаем о жизни и как ничтожно ее ценим. Правда, Влада, ваша мама, конечно же и Ви с Ев, внесли новую струю в нашу однообразную жизнь, но Вел больше всех. Она открыла мне глаза, что значит: Любить Жизнь, Радоваться каждому моменту, быть Счастливым. Именно она открыла мне Истину и Смысл жизни, прибавив к заученным правилам две важные графы: чтобы жизнь была полной, ее надо любить. Но любовь, истинная, требует собственного пожертвования. Ох, с какой болью мне пришлось это зазубрить! Но зато я сделал шаг вперед и тянулся к вашей мамочке. А когда стал с ней на одну ступень, то всю совместную жизнь стараюсь прикрыть ее своим плечом, не ущемив ее личности. Постепенно я понял, что семья, а не род, прежде всего. Ну, а когда вы выросли, когда Мира показала мне еще одну сторону любви, то, несмотря на то что женщину понять нельзя ни умом, ни сердцем, я получил новый заряд жизненных сил, оптимизма, веры в будущее и теперь готов грудью защищать ваше Счастье. Смотря на мир трехмерно. – сделал небольшую паузу. – Да, вы новые ветви моей семьи, вот и получается, что нам нужен надежный оплот, прикрывать ваш тыл.

Он замолчал, а Влада, задумавшись над его запутанной речью, смогла лишь вздохнуть, поцеловать в щеку, похлопав отца по плечу и удалиться к себе.

Мира же в этот самый момент, делясь с матерью впечатлениями о работе, была больше рассеянна и не внимательна, могла по нескольку раз повторять одно и тоже. Вел и не сдержалась:

– Дочь, что опять не так, о чем постоянно думаешь?

– О Мэйсоне, мы видимся только на роботе, иногда в выходные.

– Скучаешь?

– Очень! Может он не верит, что отец принял его? Ох, о худшем я даже думать боюсь.

– Так поговори с ним.

– Куда ж больше?

– Тогда поменяй тактику, будь холоднее.

– Делать вид, что мне безразлично? – Вел кивнула. – Вот возьму, так и сделаю. – Еще минуты две, Мира смотрела куда-то в угол. Вел поняла – обдумывает и не трогала дочь дальнейшим разговором. Наконец, девушка кивнула, улыбнулась сама себе, и разговор полился дальше. Больше о парне никто не вспомнил целый вечер, а за ужином Эд, между прочим, предложил Владке завести ее на занятия: