Diurdana - Рикошетом в сердце

Он не ожидал, что все будет именно так, совсем не ожидал. Эта теплая ночь и девушка в его объятиях…. Неужели все это правда?

Он оторвался от ее губ, посмотрел в глаза, впитывая, вбирая в себя ее образ, замер ненадолго, вглядываясь в ее лицо, а потом снова поцеловал. Но уже нежнее, бережнее, боясь показаться грубым, боясь сделать больно. Потому что чувства его захлестывали, и он уже слабо себя контролировал. И пусть сегодня у ее губ не было привкуса сладкого коктейля, все же, этот поцелуй Глеб потом помнил всегда, как тот самый переломный момент в их новой жизни.

Его губы опустились ниже на шею девушки. Оксана судорожно вздохнула и откинула голову, давая ему больше простора для ласк. Она уже почти висела безвольно в его руках, совершенно не имея сил и не доверяя собственным ногам. Держалась за его плечи и только все ближе притягивала к себе его голову, не давая возможности отстраниться.

Ладонь Глеба легла на ее грудь, а сам он задрожал, словно от холода.

- Малыш, - он прислонил ее к стене и закинул стройные ноги на свою поясницу, - я не могу больше, прости.

Он вошел в нее, и почти сразу Оксана почувствовала, как тело его напряглось, словно каждый мускул натянулся как струна. А потом он задрожал и, уронив голову на ее плечо, прошептал:

- Прости….

- Ничего, родной, - она погладила его затылок, повернувшись, поцеловала в висок, - все хорошо.

Глеб слегка отстранился.

- Подожди, я сейчас исправлюсь.

Он подхватил ее на руки, и, в несколько шагов преодолев небольшой газон, добрался до крытой веранды летней кухни, уложил ее на диван, который всегда стоял здесь на всякий случай, если кому-то вдруг захочется отдохнуть в теньке, или на случай массового наплыва гостей.

Глеб устроился между раздвинутых колен девушки и, нависнув над ней, надолго припал с поцелуями к ее груди. Он сжимал в ладонях потяжелевшие полушария, втягивал в рот твердые соски, покрывал горячими поцелуями нежную кожу. Почувствовав, наконец, что готов продолжить, он медленно и не отпуская ее взгляд, заполнил собой ее тело.

Оксана с тихим стоном выдохнула, глаза ее затуманились, а ногти впились в его плечи. После второго толчка, девушка вскрикнула и дугой выгнулась навстречу ему. Оксане сейчас хотелось стереть любые расстояния между ними, чувствовать его каждой клеточкой своего тела. Она хотела прижаться к нему крепко-крепко, поверить, наконец, что он рядом и что он теперь только ее. Весь ее.

Оксане казалось, что тело ее переполнилось наслаждением. Еще немного, чуть-чуть, и она больше не сможет держать в себе это ощущение счастья. Оно было настолько огромным и таким сильным, что от избытка эмоций хотелось плакать, кричать хотелось на весь мир о том, как ей сейчас было невыносимо хорошо. Вот именно, невыносимо….

Глеб накрыл ее губы поцелуем, заглушая стоны, которые становились все громче. А потом и вовсе прижал ее к своей груди, потому что, судя по тому, как она прошлась ногтями по его спине, самоконтроль девушку подвел.

Когда он опустил ее обратно на подушку, Оксана устало улыбнулась, наблюдая за Глебом из-под полуприкрытых век. На душе была легкость и эйфория, потом легко стало и телу – Глеб, совершив еще несколько глубоких проникающих движений, откинулся на подушку и прижал ее к себе. Оксана, лежа у его груди, слушала, как часто бьется сердце, как оно колотится. Под эти постепенно входящие в нормальный ритм удары она медленно проваливалась в сон.

- Оксана…. – Тихий шепот у самого уха вырвал ее из сладкой дремы. – Ты спишь?

- Угу. – Девушка поерзала, устраиваясь поудобнее.

- Ты в свою кровать не пойдешь?

- Мммм…. – Протянула девушка что-то и закинула на него свою руку.

На какое-то мгновение ей стало одиноко и холодно, потом крепкие объятия и состояние полета. После ей снилось, что Глеб зачем-то натягивает на нее ночную рубашку, бережно укладывает в кровать, накрывает одеялом и тихонько целует. Теперь ничто не потревожит ее сон.

*

На следующее утро Оксана проснулась поздно. Настроение было чудесным, а все мысли были заняты Глебом, ей хотелось петь, танцевать, смеяться во весь голос, хотелось поделиться своей радостью со всем миром. Потом, вспомнив про бабушку, девушка поумерила свои восторги и, ограничившись лишь парочкой энергичных па в стенах своей спальни, пошла умываться.

Весь день Оксана и Глеб вели себя как малолетние заговорщики: переглядывались, смеялись непонятным для Серафимы Петровны шуткам, обменивались фразами, лишенными всякого смысла, тем не менее, отлично понимая друг друга.