Юлия Тен - Дыхание сердца. Книга первая

Сегодня, по обычаю, они собрались, чтобы поболеть за этого парня. Каждый день они надеялись, что именно сегодня он сможет перебороть свою боль и не будет больше кричать. Но он не пришёл, его не было подозрительно долго, отчего Марис начала нервничать и от этого била хвостом по воде, создавая волны.

– Может, у него дела, – развела руками Уилл, кутаясь в тёплую кофту. Да, погода сегодня была ужасная. Ветер пронизывал до самых костей, и хотелось как можно быстрее оказаться дома, закутаться в тёплый плед и почитать какую-нибудь бабушкину книгу.

– Нет. Я чувствую что-то нехорошее. Что-то должно случиться нехорошее.

Она действительно чувствовала какую-то тревогу. Какую-то тяжесть в районе груди, от чего лёгкие будто сдавливало. Не говоря ни слова, Марис оттолкнулась руками от камней и изящно прогнувшись в спине, нырнула в воду. Огибая острые скалы и проплывая между булыжниками, она стремительно плыла туда, куда вело её сердце и внутренний голос.

– Марис! Что за чёрт?!

Уилл вскочила на ноги и поднялась чуть выше, где была ровная дорога. Уже было темно, поэтому сияние чешуи и плавников Марис отчетливо виднелись в воде, недалеко от берега.

Уилл быстро добежала до места, где прятала свой скутер, и, сев на него, поехала вдоль берега, периодически подглядывая в воду, чтобы не потерять Марис из виду. Где-то над океаном сверкнула молния, и оглушительный раскат грома эхом раскатился вдоль побережья. А сильный ветер и вовсе намеревался сбить Уилл с ног. Бросив взгляд на неспокойное море и высокие волны, девушка запереживала ещё больше. Сегодня определённо будет шторм. Чем дальше ехала Уилл, тем круче становился берег, и через какое-то время она заметила знакомую машину. Ту самую, которая приезжала сюда каждый день на протяжении прошедших двух недель. Она поддала газу, от чего камни, вылетая из-под небольших колес, барабанили по крыльям скутера. Уилл только успела обогнуть машину, и заметила лишь то, как парень прыгнул с обрыва.

«И кто я теперь? Для чего я живу?»

Дайчи стоял на самом краю обрыва и глядел на беспокойное море. Оно сейчас будто вторило его чувствам, той буре в душе, что накатывали волнами безысходности на всё, что когда-то было для него значимым и привычным. Так же, как волны, что обрушивали свою мощь на прибрежные скалы, так и отчаянье в его душе – разбивало вдребезги все его чаяния и мечты.

Дайчи надеялся, что будет той самой скалой, которая всё выдержит и перетерпит. Но не в этот раз. Медицина твердила, что ему больше никогда не вернуться на площадку, никогда не испытать того адреналина и эйфории после игры. Он даже не мог приходить на игры своей команды, ведь завсегдатай спортивных соревнований – запах обезболивающего спрея – был знаком до зубовного скрежета, до боли в сердце.

А ведь у него случались травмы и раньше, но он всегда плевать хотел на ограничения врачей и тренера. И всё было хорошо, но в этот раз всё иначе – всё было неправильно, не так, как нужно; не так, как хотелось. Всю неделю он пытался перебороть эту боль, убедить себя, что вот-вот, если ещё чуть потерпеть, то она пройдёт, но итог всегда был один. Каждый проклятый день он лежал на этом куске заброшенной дороги, смотрел на закат и ждал, когда пустота внутри, наконец, поглотит его. С каждым днём становилось лишь тяжелее, с каждым днём он терял надежду. Он лишь продолжал влачить своё жалкое существование. Так хотелось сдаться и просто умереть. Будет ли это смерть физическая или душевная – не важно. Он был подавлен, истерзан, разбит.

Дайчи открывал глаза и видел звёзды, чувствовал дыхание моря на своей коже и продолжал существовать в огромном мире, где то, ради чего он жил, больше невозможно. Он снова лежал там, где его никто не найдёт, там, где он один, где он гниющий, с оголёнными чувствами. Он уже не тот непобедимый Фукуда Дайчи, потрясающий игрок, восходящая звезда. Он сломан и потерян, так слаб, что даже покончить с собой не мог, а лишь продолжал жалеть себя. Но слишком простая мысль, которую он так настойчиво обходил, наконец, вырисовывалась в голове – он сможет снова стать свободным.

Да, несмотря на натянутые отношения с родителями, они заслужили знать, что случилось с сыном, и куда он пропал. Он хотел написать длинное письмо, но просто не смог придумать, что сказать, да и зачем? Было больно уходить, зная, что не вернёшься. Написав корявым почерком: «Спасибо и прощайте», в спешке он оставил свёрнутый листок на стеклянном столе в уже давно чужой ему спальне. Невольно взгляд зацепился за огромный шкаф, расположенный вдоль стены, где были выставлены все его награды: начищенные кубки, блестящие медали и красные грамоты. Только первое место, только золото, только лучший. Как он сможет забыть своё прошлое и жить абсолютно новой жизнью? Да, у него много перспектив, огромные возможности и без спорта. Отец всегда считал это его увлечение обычным хобби, но для Фукуда это было именно то, чем он хотел заниматься всю свою жизнь.