Клэр Вирго - Шагая по звездам

– Мы с отцом обеспечим ее всем необходимым, наймем сиделку. В знакомой обстановке ей сразу станет лучше. Как говорится, дома и стены помогают.

– Но…

– Никаких «но», милочка. Как только состояние мисс Макбрайт стабилизируется и ее можно будет перевозить, готовьте к выписке.

Глаза мужчины недобро сверкнули, и Клариссе почудилась в них какая-то плотоядность. Будто хищник готовился напасть на свою жертву.

«Что-то в этой семейке нечисто, не зря, видимо, девушка сбежать хотела». Медсестра аккуратно освободила свою руку из цепкого захвата.

– Я передам доктору ваше пожелание, мистер…

– Харридж, Джонатан Харридж. Буду признателен.

– Мне пора, пациенты ждут. – Кларисса поспешила убраться подальше от пронизывающего взгляда, но на полпути обернулась: мужчина стоял на том же месте и смотрел ей вслед. Ей стало не по себе, и она зашла в ближайшую палату.

А Джонатан Харридж, наблюдая, как медсестра скрылась за соседней дверью, заглянул к Шеннон. Она спала. Лицо было бледным, под глазами залегли темные круги, волосы, которые раньше красивыми волнами спускались почти до пояса, сейчас были обкромсаны и небрежно торчали в разные стороны. Пластыри отмечали следы порезов, а руки были перебинтованы. Харридж поморщился. «Ну ничего, отмоем, откормим, подлечим… А там уже и совершеннолетие. Немного осталось. Даже если руки до конца не заживут – не беда. Они без надобности. Можно и забинтованными в наручники заковать».

Джонатан прикрыл дверь и довольно потер ладони. Птичка в клетке. Это нужно было отпраздновать.

Открыв глаза в следующий раз, она увидела ненавистное лицо Харриджа в опасной близости от себя. Дернулась, отчего руку, в которую была вставлена игла, пронзила боль.

– Убирайтесь. – Голос все еще был хриплым, каким-то чужим. – Не желаю вас видеть.

– Ну что ж ты так, девочка моя. Не волнуйся, тебе это вредно.

– Я не ваша девочка, – будто выплюнув ему в лицо эти слова, Шеннон отвернулась.

– Это скоро изменится. Ты же знаешь, что не за горами наша свадьба. И то, что ты немного… кхм… пострадала, – Джонатан многозначительно посмотрел на ее руки, – не помешает нам отпраздновать ее с достойным тебя размахом.

– Не хочу я никакого размаха и свадьбы не желаю.

– Твои желания не имеют значения, – прошипел Харридж, вновь наклоняясь к ее лицу. – Я тебя купил, заплатив немалую сумму, и теперь ты моя. Я буду делать с тобой, что захочу.

– Я ничья, я никому не принадлежу, – выкрикнула Шеннон, ее буквально трясло от злости. – И не выйду за вас замуж.

– Выйдешь. Иначе твоему отцу не поздоровится.

Шен похолодела. Да, Уильям Макбрайт не идеальный отец: он вечно был в работе, когда мама еще жила с ними, и совсем отдалился с ее исчезновением. Годы, проведенные в частном пансионе, не способствовали сближению отца и дочери. После возвращения Шеннон домой ничего не изменилось: Уильям Макбрайт был замкнут, неразговорчив, смотрел сквозь нее, думая о чем-то своем, и, казалось, полностью поглощен работой. Как выяснилось, не ею. А азартными играми, к которым пристрастился в последние годы. Везучим Уильям никогда не был, а вот азартным – да. Поэтому заработанные за десятки лет миллионы спустил очень быстро. Дом был заложен несколько раз, накопилась куча долгов… Именно поэтому отец и пошел на поводу у Харриджа. Тот обещал оплатить все долги, выкупить дом, преподнеся его невесте в качестве свадебного подарка, выделить Уильяму неплохое содержание и позаботиться о Шеннон. Девушка не хотела даже думать о том, как Джонатан собирался о ней «позаботиться». Отец не рассказал всего, что знает. Но тот подслушанный разговор словно записался на подкорке. Забыть его при всем желании Шен не могла.

– Что вы сделали с моим отцом? Почему его здесь нет? – До нее, наконец, дошло, что вместо Уильяма столь ненавистный человек пришел не просто так. С отцом что-то случилось! – Отвечайте, черт вас дери! – По горлу словно прошлись наждачной бумагой, она закашлялась.

– С чего ты взяла, что я с ним что-то сделал, моя дорогая? – Тон Харриджа сменился и сейчас был обманчиво ласковым. – Он просто в последнее время плохо себя чувствует. С тех пор, как ты убежала, он сильно сдал. Каждый день беспокоился о тебе, переживал. Поэтому сейчас просто отдыхает и ждет не дождется, когда его любимая дочь вернется домой. Представь, что будет, если этого не произойдет. Его бедное сердце просто не выдержит. – Последние слова были произнесены все так же тихо и ласково, но с нажимом, от которого в голосе прорезались стальные нотки. – А ты же не хочешь расстраивать папочку, правда, милая?