Клэр Вирго - Шагая по звездам

– Лекс… – Голос врача был тих и печален. – Ты в больнице. Попал в аварию. Сейчас утро, и в палате много света. – Брюс ненадолго замолчал, собираясь с силами. – Твоя машина взорвалась, ты сильно пострадал. У тебя ожоги, особенно пострадали руки и лицо. У тебя повязка, поэтому ты ничего не видишь.

Врач решил выдавать информацию порционно и не сразу ставить перед фактом слепоты. Ему было не по себе от того, что это случилось с близким человеком, с мальчиком, практически заменившим ему сына.

– А где Дэн? – Алекс был удивлен, что брата нет.

– Ему пришлось срочно вылететь в Сан-Франциско, но он вернется завтра вечером. Не переживай.

Алекс откинулся на подушку. Итак, авария, ожоги… Он был достаточно подкован в теме, чтобы заподозрить неладное. Недаром его крестный был лучшим комбустиологом в стране.

– Брюс, что еще ты мне не сказал? – спросил Алекс и замер в ожидании, прислушиваясь. Он услышал вздох, а потом слова, которые навсегда изменили его жизнь.

– Ты больше никогда не сможешь видеть, Лекс…

Это было похоже на падение на голову бетонной плиты. Если у него еще и теплилась надежда, то после этих слов она растворилась, как дым.

– Надежда есть? – Голос звучал глухо.

– Практически нет. Алекс, я сделал все, что мог, поверь. Никто бы не сделал больше.

– Я верю. Ну что ж, придется с этим жить.

– Ты… Тебе нужно с кем-то поговорить? Могу позвать психолога. Здесь работает один из лучших…

– Нет, я хочу побыть один.

Брюс кивнул и направился к двери. Если бы Алекс мог видеть сейчас своего крестного, то понял, что тот очень переживает. Но он не видел. Он снова и снова прокручивал в голове сказанное Брюсом и даже не услышал, как щелкнул замок на двери. Дальнейшая жизнь представлялась такой же беспросветной, как темнота перед глазами.

Доктор Нейтон, зайдя в свой кабинет, тяжело опустился в кресло. Разговор с Алексом был коротким, но тяжелым. Груз ответственности давил на плечи, заставляя мучиться сомнениями, действительно ли он сделал все. Вдруг можно было хотя бы частично спасти помочь Алексу? Он вновь и вновь прокручивал в голове детали, но исход не менялся: зрение нельзя было вернуть. И как ни тяжело было это сознавать, Алексу действительно придется с этим жить. Вроде крестник это понял, но принял ли? В этом Брюс сомневался. Он слишком хорошо знал его, чтобы поверить в такую быструю капитуляцию.

Конечно, он оказался прав. Буквально через час его срочно вызвали, потому что крестник крушил палату. Забежав к нему, Брюс увидел, как Алекс, опутанный проводами и капельницами, зажатым в руках стулом со всей силы бьет по кровати и аппаратам.

– Алекс, перестань! – Голос доктора Нейтона, громкий и зычный, не возымел никакого действия на пациента, который продолжал крушить мебель и технику. – Десять кубиков лоразепама, быстро! – крикнул Брюс медсестрам, которые столпились в коридоре, и парочка из них сорвалась с места. Однако подходить к буйному пациенту все боялись, поэтому Брюсу пришлось вызвать охранников, которые скрутили Алекса. После укола он отключился, аппаратуру срочно заменили, капельницу тоже. Брюс отдал распоряжение убрать в палате, а сам пошел звонить Дэну. Подобное поведение надо было пресекать на корню, Алексу требовалась помощь психолога. И только Дэниел мог заставить брата согласиться на консультации.

***

Дэн был на совещании, когда ему позвонил Брюс. Извинившись перед членами совета директоров филиала Сан-Франциско, он вышел в коридор, молча выслушал врача и с хмурым видом вернулся в конференц-зал.

– Господа! Как вы все знаете, недавно мой брат попал в аварию и серьезно пострадал. Сегодня он пришел в себя, и ему сейчас необходима моя помощь. А потому прошу меня извинить – я вынужден срочно вернуться домой. Все вопросы мы решим в ближайшие дни, сейчас я не могу думать о делах, простите.

Не обращая внимания на удивленные взгляды, Дэн собрал бумаги и вышел, на ходу заказывая билет на самолет.

***

Шеннон шла на поправку, но возвращаться домой решительно не хотелось. У нее уже созрел план, как избавиться от угрозы в виде будущего мужа, но для этого требовалось выйти из больницы. А она боялась. Здесь, в палате, она чувствовала себя под защитой. А там не было никого. Что с отцом – неизвестно, Энни уволили, в доме куча незнакомых людей и ненавистный Харридж, от которого ее просто выворачивало. Единственное, что ее удерживало от нового побега – угроза жизни ее отца. Кларисса больше не приходила к ней, медсестры сказали, что ее перевели в другое отделение (Шен подозревала, что это постарался Джонатан), и помочь было некому. Поэтому она стала морально готовиться к возвращению.