Дарья Волкова - Малыш, который живет под крышей

«Сам не знаешь, чего хочешь!» – строго сказал себе Макс. Но спать в гостиную всё равно ушёл. Если эта Вика-Ника проснётся завтра раньше него – объяснит ей, что храпит, как престарелый бульдог, и ушёл в другую комнату, чтобы не мешать ей. Да, он очень милый и заботливый. И с придурью, но ей он этого не скажет.

Кире приснился Лекс. Сны ей давно не снились. Лекс не снился никогда. И вот вдруг… В ее сне он курил, прищурив глаз, небрежно выдыхал дым. Черная косуха, серая футболка с куриной лапкой пацифика, голубые джинсы. В пальцах зажата сигарета, на запястье – кожаный напульсник. Лекс выдыхает дым. И вместе с ним – слова, немного нараспев, немного в нос, в своей обычной манере:

– Потаску-у-у-ха… Шала-а-а-ава… Шлю-у-у-уха… Дешё-о-о-о-вка…

Слова, которые он ей никогда не говорил. Слова, что говорила она себе сама.

Во рту сухо и гадкий привкус – привкус пробуждения посреди ночи после дурного сна. Кира резко спустила ноги с кровати, телефон на тумбочке показывает только начало второго. Глоток воды из-под крана, в прихожей натянула куртку прямо на пижаму, дверь балконную открыла осторожно – чтобы тихо, чтобы не разбудить маму. Зябко поёжилась, закуривая – ночью в апреле на улице стыло.

Она не видела Лёшу… давно. После того и не видела. Это получается… Девять лет. Почти десять. Спустя десять лет Лёшка ей приснился. В гробу она видала такие приветы из прошлого. Зачем? Забыла, затёрла, вымарала те события из жизни. И вроде бы всё хорошо. Всё чисто. Всё пристойно. Ох, Лёха-Лёха, зачем ты мне приснился?

Сон рассеивался, истаивал, как табачный дым перед ее лицом. И лицо Лекса, черты которого уже почти стёрлись из ее памяти, тоже исчезали – сны вообще забываются быстро, если о них не думать, не вспоминать специально. Кира не будет. Но зачем-то вдруг вспомнилось другое лицо – зелёные глаза, вздёрнутый в усмешке уголок рта.

Кира резко затушила окурок. Холодно. Спать. Всё к черту.

– Кира, у нас сегодня ужин в «Борисовском».

– Флаг вам в руки. И приятного аппетита, – Кира отправила в рот остатки булочки. Собственных «булочек» считай, что нет, зато можно настоящие булочки трескать практически безнаказанно. Некоторые вещи в мире устроены очень честно и справедливо.

– Ты тоже идёшь.

Кира изумлённо уставилась на сестру. Скорбь в голосе понятна. Но сам факт…

– С какого перепугу? Чего я там забыла?

– Отмечаем сделку по пентхаусу в «Суоменлахти». Идём мы четверо – Влад, Макс, я и… ты.

На последнем слове Оксана явно поморщилась. Но Кира почему-то отметила другое. Макс. Не Мáлыш, не Максимилиан, не Максимилиан Валерианович. А просто – Макс. Вон оно как…

– Я не хочу идти.

– Я тоже не хочу, чтобы ты шла! – вдруг выпалила Оксана. – Это распоряжение Влада. И потом… Все-таки ты к этому имеешь некоторое отношение.

– Ну да. Некоторое. Самое опосредованное, – Кира вдруг разозлилась. – Это же не я готовила все документы по покупке пентхауса, и продажу квартиры Мáлыша на Васильевском вы тоже на меня повесили. Не я моталась по присутственным местам… А-а-а… – махнула рукой. – Во сколько мероприятие?

– В семь.

Отлично. На часах половина четвёртого. У Киры еще три встречи. Едва успеет к семи в ресторан. Заранее ее предупредить – не царское дело.

– Буду к семи в «Бориске», – кивнула коротко.

– Не опаздывай, – Оксана была бы не Оксана, если бы не сказала что-то колкое. Поправила упругий локон. – Я поехала в салон красоты. Надо подготовиться к встрече… с важным клиентом.

«Чтоб у тебя на носу прыщ вскочил от процедур в салоне!» – Мысль была детской, но утешительной. Хотя это маловероятно. Увы, не всё в мире устроено честно и справедливо.

– Ты точно не пойдёшь?

– Чего мне там делать? – Костя снова валялся на своём стратегическом месте: в объятьях кожаного дивана. – Две бабы, два мужика – я там как пятое колесо в телеге.

– Это всего лишь деловой ужин в честь заключения сделки, к которой ты весьма весомо приложил руку.

– И, тем не менее… – Костя зевнул. – И потом… Вчера Семён Семёныч из рейса вернулся. Как следствие – мне сегодня светит семейный ужин.

– Товарищу старпому привет, – Макс улыбнулся. – От тебя привет передать кому-нибудь? Например, Оксане Сергеевне? – предельно невинным тоном спросил он.

– Свят-свят-свят! Никаких приветов Камышиной! С такими надо аккуратно. А то сегодня ты ей привет, а она тебя завтра в загс. И ты будь аккуратнее.