Самсон Гелхвидзе - Потерянный Рай

– Бонжур, – почти в один голос, прозвучали приветствия по скайпу из далекой страны.

– Бонжур, – радостным голосом ответили все дружно, кроме хозяина комнаты.

У Бежана замерло сердце.

– Что с тобой, па? – послышался голос дочери, – ты не рад нас видеть и слышать?

Молчание продолжилось еще некоторое время, пока Лела не подтолкнула локтем мужа, призвав его к ответной реакции от второй для нее семьи.

– Здравствуй, доченька, конечно же, рад, приветствую вас, дорогие мои – заикаясь еле выговорил муж Лелы, – но просто все это для меня, настолько неожиданно, что…

– Почему неожиданно, па, я ведь говорила вам с мамой про Оливье? – припомнила дочь.

– Да, но я знал, что вы друзья, но то, что дело так быстро примет такой оборот, я не ожидал. Мало ли, у меня тоже в твои годы было много подруг и не меньше поклонниц, но к своему великому сожалению, я клюнул на многолетние отказы от твоей матери и на этом в конечном итоге и попался. Если бы я знал тогда, чем это обернется? – попытался перевести на юмористический лад свою растерянность Бежан, за что и получил в последствии сильного пинка в бок от своей жены.

– Не слушай его, доченька. Не воспринимай всерьез.

– Да, но как же так получается, доченька, без свадьбы и без согласия родителей?

– А мы решили соединить наши судьбы навсегда, сошлись вместе и живем с родителями Оливье, а свадьбу сыграем позже, это ведь все формальности, па, – попыталась объяснить Лия.

– У нас в стране такой поступок называется по-другому, доченька, ты ведь знаешь?

– Так это у вас, а у нас это почти принятая норма.

– С каких пор чужая тебе страна стала своей, а своя только нашей?

– С тех пор, как я познакомилась с Оливье и когда у меня завязались с ним отношения. Но ведь это все произошло не сразу, а постепенно.

– На что ты променяла свою родину, Лия, доченька?

– Да не меняла я ничего, что, второй родины не может быть у человека, па? Я очень люблю Оливье и жить не могу без него, хоть убейте меня. Он единственный сын у свои родителей, тоже врачей, и они безумно его любят и полюбили уже и меня. Наши отношения ведь продолжаются вот уже целых пять лет.

– Понимаю тебя, доченька, твоя мама тоже точно так же мне признавалась в любви, как же не понять.

Бежан получил второй сильный пинок в бок от своей жены.

– Очень хорошо, доченька, гуд солушен, – на ломаном английском приветствовала Лела решение своей дочери и, помахивая приветливо членам французской семьи, продолжала с ними милые разговоры, узнавая интересующиеся ее подробности.

– Ну хорошо, доченька, раз вы так решили без моего на то согласия, в таком случае я оказываюсь в вашей беседе лишним и удалюсь, не мешая вам в общении.

– Ну вот и очень хорошо, Бежан, иди отдыхай, а мы тут поболтаем еще о многом без тебя, – предложила Лела, – если захочешь поужинать, то найдешь все необходимое на кухне, на столе, плите и в холодильнике.

– Огонь и лед, и плаха, весь арсенал для удовольствий и контрастных экзотических ощущений, – подумал вдруг Бежан, и, помахав рукой за наблюдающими за ними через экран монитора компьютера своей дочери зятю и его сородичам, удалился в свою комнату.

– Это что за концерт ты вытворял перед нашими новыми родственниками, Бежан? – пожаловалась позднее жена мужу.

– Лела, не начинай опять, прошу тебя. Просто для меня это явилось сногсшибательной неожиданностью, вот и все.

– Какой неожиданностью, я разве не говорила тебе об их отношениях. Не помнишь небось? Вот поэтому и говорю тебе, что ты абсолютно не в курсе дел, творящихся в твоей семье.

– А ты у меня на что?

– А вот на то, тогда не удивляйся и не возражай тем сюрпризам, которые тебя подстерегают, время от времени в твоем доме.

– Да уж, время от времени?

– Но тебя сегодня ждет еще один сюрприз.

– Что – еще один? О боже, какой же еще? – взмолился Бежан.

– Но прежде я ожидаю от тебя обещанного от тебя сюрприза.

– Смотри-ка а, помнит, – едва слышно пробубнил себе под нос муж Лелы.

– Еще бы, если и их бы от тебя не было, то какой толк был от тебя?

– Лела, прекрати сейчас же меня подстрекать, иначе никаких сюрпризов от меня не дождешься, – пригрозил муж.

– Ой, ты мой родной и любимый, ты ведь знаешь, насколько сильно и страстно я тебя люблю, – как всегда не подводившая интуиция выручила Лелу и на сей раз, она успела прибегнуть к ней и поцеловать своего Гулливера, приподнявшись на пальчиках своих ног.

Бежан немного растаял.

– Ты это всерьез? – переспросил он ее, пристально глядя ей в глаза.