Елена Рейн: Больше, чем друзья

– И как?

– Не знаю… – осмотрелась по сторонам и грустно добавила: – Тут громко и многолюдно.

– Могу предложить чудесное место. Там можно нормально поговорить, попробовать изумительные блюда и потанцевать. Вы любите танцевать?

– Да, но… откажусь от такого чудесного места.

– Почему же?

– Его нет.

– Еще как есть! Я раньше жил в Омске. Много родни и друзей. Этот ресторан как раз держит лучший друг детства.

– Я… не хочу. Вдруг вы плохой человек? – предположила Калинина, чуть сдвигаясь к спинке мягкой зоны.

– А похож?

– Нет.

– Хоть так, а то уже начал переживать, – усмехнулся он, внимательно наблюдая за собеседницей. Посмотрел по сторонам и задумчиво, скорее себе, чем ей, проговорил:

– И все же вам нужно поесть.

– Почему?

– Потому что просто употреблять алкоголь на голодный желудок не очень хорошо.

– А я считала, что в этом фишка. Чтобы сразу вставило… – сказала и застыла на месте, ругая себя за слова. Так обычно знакомая говорила, чтобы точнее выразиться. Вот и повторила. – Ну… или как там?

Мужчина улыбнулся. Его улыбка вызывала восхищение и предостережение. Странно, но почему-то он напоминал ей пантеру. Грациозную и невероятно опасную.

– И что хотели забыть?

– Я? Все… Наверное. Просто мне нужно было хорошо обдумать свою жизнь, чтобы начать заново. С чистого листа… – Калинина смутилась, почувствовала стыд. Зачем рассказывать такое незнакомцу? Глупо. Чувствуя неудобство, поспешно проговорила: – Простите, я…

Мужчина сидел напротив. Он чуть подался вперед, отчего появилось ощущение – что он навис над ней. Его рост позволял. Антонина не считала себя низкой. Нет, очень даже приличный рост, но с ним не сравниться.

– Понятно, – задумчиво протянул незнакомец.

– И что же?

– Завтра тяжело будет подниматься. Думаю, выпили три-четыре стакана…

– Два, – поправила она, удивляясь, что так ее развезло. Вот что значит – не уметь пить. – Все… настолько плохо?

– Можно все исправить.

– И как же?

Он усмехнулся и нажал кнопку на столике с фразой:

– Сейчас все устрою.

Через тридцать минут они сидели в закрытой ВИП-зоне. На столе стояли холодные закуски, графин с клюквенным морсом и на досточке приличных размеров сковородка с горячим блюдом. Тоня нахмурила лоб и проговорила:

– Горячее после двенадцати ночи – это жестоко.

– Буду спасителем во всем, – с удовольствием отметил мужчина, загадочно улыбаясь, вызывая в женщине странное чувство, походившее на трепет. Она на некоторое время застыла с пораженным лицом, пока не услышала вопрос: – Кстати, ты так и не сказала, как тебя зовут?

– А нужно?

– Хотелось бы… Я Дмитрий.

– То… – Антонина задумалась, останавливая себя, вдруг решив, что не стоит представляться. Зачем? – Если скажу, вероятнее всего, сбегу…

Честно призналась, чего не ожидала от себя. В обычной ситуации она бы ушла от ответа и не сидела бы здесь, не разговаривала. А тут… Ведь совершенно незнакомый человек, а она ведет себя странно. Несомненно, он считает ее ненормальной.

– Тогда пока… пусть имя будет тайной, – многозначительно произнес Дмитрий, тут же предлагая: – Это блюдо нужно есть горячим.

– Я столько не съем, – серьезным тоном призналась Калинина. – Боюсь, тогда меня нужно будет выносить отсюда.

– Не проблема. Но все же… буду рад помочь.

Мужчина деловито потянулся к руке женщины и перехватил ее вилку, ухватив кусочек сочного мяса. Поднес к ее лицу и произнес:

– Попробуй…

– Я… – Тоня растерялась. Это нормально? Не слишком он давит? Да и как так?! Она его не знает и… у нее вроде как есть муж. Правда, Сергею… плевать на нее, но это сейчас не играет роли. Или играет?

Конечно, играет! Она ему не нужна. Просто удобная. К сожалению. А она дура… наивная. Надо же… надеялась на чудо.

И теперь она здесь… и все происходит чересчур быстро.

Внезапно появилась паника.

– Буду помогать… – дошли до нее слова мужчины.

– А другую вилку? – Калинина не могла понять, почему Дмитрий не попросит официантку принести еще прибор.

– Никогда не ухаживал за девушками подобным образом.

Признание заставило улыбнуться. Антонина облизнула губы и проговорила:

– Не верю.

– Честно. Насколько помню, я всегда работал. Всегда. У меня есть подозрение, когда я родился, вместо серебряной ложки отец подарил мне лопату и отправил в сад, копать ямы.

– До сих пор копаете? – со смехом уточнила Тоня.

– Почти, вручаю лопаты другим.