Ирина Зырянова - Я остаюсь!

Сделав пару кругов по ипподрому, ведя Коронка шагом, девушка оставила его в открытом загоне, а сама направилась к трибуне, на которой, глядя в бинокли, расположились Борис и Всеволод.

– Ну, как успехи? – поинтересовалась она присев на скамью.

– Сейчас увидим, – ответил Всеволод, взглянув на секундомер.

Когда его сын верхом на Буяне пролетели мимо них, он остановил секундомер:

– Отлично! Вот теперь можно звонить в комитет и заявлять о замене.

Борис взглянул на секундомер и довольно потер руки.

– Чувствую, придется нам раскошелиться на его проект.

– Думаю, это того стоит, – ответил Всеволод и помахал сыну.

Алексей, увидел сидящую на трибуне Ирину, развернув Буяна, и подъехал к ним.

– Ну, как? Вы довольны результатом? – поинтересовался новоявленный наездник.

Солнце слепило ему глаза, и он прикрыл глаза ладонью.

– Отлично сын! Если вы подтвердите это время, мы можем надеяться на победу.

– Эх, папуль, – похлопала Ирина Бориса по плечу, – нужно мне было с тобой поспорить, что наша идея выгорит.

– Дочь, не сыпь мне соль на рану, – ответил Борис, и, усмехнувшись, добавил, – я уже поспорил…

– Погоди, – выставила она руку вперед, прервав отца, – сама догадаюсь. С дядь Севой поспорили. И сколько ты ему проспорил?

– Штуку.

Борису неприятно было признать свое поражение, особенно перед своей дочерью. Ирина это понимала, наблюдая за тем, как отец, засунув руки в карманы брюк, выставив вперед свой живот, раскачивался, вставая с пятки на носок.

– Папа, папа, – сочувствующе произнесла девушка и, встав со скамейки намереваясь покинуть трибуну.

– Маме только не говори! – шепнул ей на ухо отец.

Дочь улыбнулась ему и показала жестом, что ее рот на замок.

Спустившись с трибуны, Ирина направилась к Коронку. Спешившись, Алексей взял Буяна за уздечку и последовал за ней.

– А вы молодцы, – погладила она Буяна по гнедой морде.

– Ты будешь за нас болеть?

– Что за глупый вопрос, конечно буду. Ваша победа нужна заводу. Отец сможет свести своих кобыл с лучшими жеребцами проигравших сторон.

– Так тебя эти соревнования только в этом плане интересуют? – рассмеялся Алексей, – А, как же сама победа? Это же престиж, кубок, премия.

– Мне ничего этого не нужно.

Ирина взглянула на Алексея и поняла, что он хочет ей что-то сказать, но не может собраться с мыслями.

– Что молчишь? Говори уже, – не выдержала Ирина.

– Что говорить? – лукаво ответил Алексей.

– Я же вижу, что ты хочешь мне что-то сказать, да все жмешься.

– Да, я вот тут подумал. Вот раньше рыцари участвовали на турнирах ради дамы сердца. По крайней мере, был стимул, а у меня его нет.

– Что, найти тебе даму сердца? То же мне, рыцарь печального образа.

– А, что, если я уже нашел свою даму сердца, но только она пока не знает об этом?

Женская логика подсказывала о ком идет речь. И, все же, Ирина решила подыграть Алексею, изображая невинную овечку.

– Так откройся ей, – предложила она посмеиваясь.

Алексей остановил Буяна, преградив девушке дорогу.

– А ты согласна быть моей дамой сердца?– выпалил он, глядя ей в глаза.

Ирина описала ореол, насколько позволяли ее глаза.

– Фу! Как предсказуемо! Ты меня расстраиваеш. Ну, хорошо. Я буду дамой твоего сердца, – сделала она ему одолжение, и, обойдя Алексея, продолжила путь.

– И, согласишься выйти за меня замуж?– крикнул он ей в след.

Ирина обернула, словно не веря своим ушам.

– Слишком самонадеяно. Ты сперва выиграй забег! – ответила она, улыбнувшись и вошла в загон.

– Это значит «Да»?! – не сдерживал своей радости Алексей.

– Это значит, что я подумаю, – ответила Ирина, выводя Коронка.

Когда девушка скрылась в конюшне, Алексей вскочил на Буяна и пустил его галопом.

– Она сказала, что подумает! – крикнул Алексей, поровняв коня с трибуной, обращаясь к отцам двух семейств.

Всеволод довольно улыбнулся.

– Отлично сын. Ты сегодня делаешь успехи по всем фронтам.

– Вы здесь вообще о чем? – нахмурил брови Борис, не понимая ситуации…

Глава 9

День Х

Субботний день выдался солнечным, как по заказу, что не могло не радовать организаторов скачек, жакеев и зрителей, которым понадобились зонты для защиты от солнца, а не от дождя, поскольку, всю неделю до этого всю Воронежскую область погрузил в слякоть грозовой фронт. Разморенные пеклом дамы, обмахивались веерами и благодарили бога, за традицию надевать на скачки шляпки. Ипподром гудел. Борис, был напряжен до придела, и еще до начала забега, то и дело поглядывал на жюри, нервно теребя свой ус. Когда же на поле вывели лошадей с восседающим на их спинах жокеями, гул на минуту стих, и вновь обрушился на ипподром с большей силой.