Мария Геррер - Кофе для олигарха. Месть на десерт

Ожидала каждой новой встречи с замиранием сердца. Мне было так хорошо рядом с Кириллом. Его ласки уносили в заоблачные дали, в страну блаженства и вечной любви. Туда, где только радость и счастье, где нет печали и слез.

Я видела, что желанна. Кирилл называл меня «только своей», «единственной», «самой лучшей». Говорил, что без ума от меня, что любит. От его слов мое сердце радостно замирало, а на душе становилось тепло и спокойно.

Но взгляд синих глаз Кирилла красноречивее любых слов. Я верила ему безоглядно. Счастье переполняло меня.

Анжела как-то саркастически поинтересовалась, когда свадьба. Я только отмахнулась. Кому это сейчас надо?

Я не собиралась тащить Суровцева в ЗАГС. Куда спешить? У нас все впереди. А пока я наслаждалась каждым мгновением, проведенным с Кириллом.

Пусть у него до меня было много девушек. Какое это имеет значение? Его прошлое меня не интересовало. Теперь у него есть я и больше он ни на кого не смотрит.

Уж как Анжела крутила перед ним хвостом. Нет, ничего у нее не получилось. На каждом семинаре она кидала томные взгляды на Кирилла, задерживалась после занятий, чтобы прояснить какие-то непонятные ей моменты в теме.

Но Суровцев оставался к ней холоден как айсберг. Зачем ему какая-то Анжела, когда его девушка – я? Он сам сказал – больше ему никто не нужен.

Мне не нравилось такое поведение подруги. Однако я знала, что ее чары на Кирилла не подействуют. Разумеется, Анжела уверяла меня, что Суровцев ее совсем не интересует. Просто она хочет получить отличную оценку на зачете. Я не верила ни единому ее слову.

Собственно, я всегда знала, что на Анжелу нельзя положиться, она предаст в любой момент, если ей это будет выгодно. Да и подругами нас можно назвать с натяжкой. Нет у меня подруг, не сложилось. Есть однокурсницы, одноклассницы, ровесницы-соседки, но не закадычные подруги.

Кирилл никогда не говорил со мной про Анжелу. Словно ее и не было. Да и что о ней говорить? Ее навязчивость раздражала меня, но я верила Кириллу, знала, что он меня не променяет ни на кого.

Май радовал солнечной погодой. Грозы были короткие и теплые. После них воздух пах мокрой зеленью. Дни мелькали один за другим. Тяжелые и ароматные гроздья сирени сменили нежную пену яблонь.

Мы с Кириллом часто гуляли по набережной. Нам нравилось смотреть, как солнце медленно опускается за горизонт. Часами сидели в кафе на открытой веранде, наслаждались теплыми сумерками.

Кирилл дарил мне прекрасные букеты. Пришлось признаться маме, что я встречаюсь с парнем. Каждый раз, когда я приносила цветы домой, мама интересовалась, все ли у нас серьезно. Ее очень волновало, чтобы я не выскочила замуж слишком рано.

Пообещала маме, что этого не случится. Сначала надо окончить институт. Потом немного поработать. У меня такие планы! Возможно, я тоже останусь на кафедре. Ведь я отличница. Почему бы не построить карьеру преподавателя?

Не рассказывала маме подробностей о Кирилле. Сказала только, что он из хорошей семьи, у него высшее юридическое образование, и он уже работает. Но умолчала, что Суровцев – мой преподаватель.

Маму вполне устроило, что мой парень успешный мужчина, остальное ее волновало мало. Даже если выйду замуж, жить своего избранника к ней не приведу. Это главное. Мама давно говорила, что такой вариант неприемлем. Вот и Ира ушла жить к мужу.

У мамы своя жизнь, у нас – своя. И не надо друг другу мешать. Тогда все будет хорошо. По правде сказать, я сильно сомневалась, что смогу долго ужиться с Павлом Борисовичем под одной крышей. Я уже потихоньку подрабатывала. А на втором курсе планировала заняться этим всерьез, снять квартиру и съехать от мамы.

Как-то раз я попросила ее выделить хотя бы небольшую долю денег, что оставил мне отец, когда уходил от нас. Тогда я смогла бы жить самостоятельно.

Но мама страшно разозлилась. Сказала, что уже все потратила, пока растила меня. И чтобы больше я никогда к этому вопросу не возвращалась. Я знала, что это неправда. Уже на следующий день после моего восемнадцатилетняя мама повела меня в банк. Я перевела деньги со своего счета на ее. И сумма там была немалая. Однозначно больше того, что потрачено на меня. Однако, возражать я не стала.

Мир и покой в семье – это главное. Так всегда говорила мама. А спорить с ней бессмысленно.

В середине лета Кирилл стал реже звонить мне. Мы виделись уже не каждый день. Конечно, Суровцев занятой человек, у него много работы на кафедре. Да и у меня только что закончилась сессия.