Алёна Комарова - Бег по раскаленному песку

– Привет, – он зашел в кабинет, сел на диван и коротко потребовал – говори.

– Только что от Веры Ивановны – начала она, щелкая мышкой. – Ты в курсе, что с ней случилось?

– Естественно. Подробностей не знаю, но если хочешь, позвоню ребятам в отдел.

Отделом Николай Васильевич называл прежнюю работу, полицейский участок, в котором прослужил двадцать семь лет и четыре месяца.

– Не надо пользоваться своими связями, тем более, сейчас. Сын, Виталий, говорит, что наркоманы напали.

– Естественно, никто ничего не видел.

– Естественно – грустно подтвердила Лика.

– Что тогда я могу сделать, если ты мне не разрешаешь звонить ребятам в отдел.

– Уточняю: я не советую пользоваться связями. Я тебя по другому вопросу вызвала. У Веры Ивановны в сумочке была связка ключей. Ее украли.

– От офиса?

– Да. Прямо с полуслова все понял.

– Издержки производства.

– Специалист.

– Нахвалила. Заканчивай с этим. Что еще?

– Мой кабинет.

– Ясно, – бодро поднялся с дивана и объявил – срочно меняем замки. Даже если это наркоман, который сумку в мусорку выкинет, только деньги на дозу возьмет, подстрахуемся. Все спокойней спать будем. Зачем нам с тобой еще из-за этого переживать. Ляжем спать со спокойной совестью и с чистыми мыслями, что ключами никто уже не сможет воспользоваться. Пойду дам распоряжение.

– Хорошо. – согласилась Лика и ошарашила – Сумку не взяли, даже телефон не украли.

На полпути к выходу он остановился и обернулся.

– Значит, на нее напали ради ключей – тоном, не предвещающим ничего хорошего, заявил Николай Васильевич.

– И кто, по твоему мнению, хочет ими воспользоваться?

– Царев.

От упоминания Царева, Лика скривилась, как при острой зубной боли. Вот о ком она не хотела думать больше всего на свете, так это о Цареве.

Царев Константин Константинович, гроза строительного бизнеса всего города, выходец из бандитского времени девяностых годов прошлого века, решил подмять под себя все строительные компании, строительные площадки и магазины, базы бетона и металлопроката, песчаные и каменные карьеры.

И если ему не удавалось это сделать мирным путем переговоров и подписанием контрактов, то он шел на крайние меры. Меры эти были криминальные, но не доказуемые. Про это ходили сплетни, передавались из уст в уши, причем шепотом. При любом раскладе дел, интересные фирмы становились бизнесом Царева. А несговорчивый хозяин фирмы либо вдавался в бега, прихватив с собой всю семью и домашнего попугайчика, либо попадал в аварию, либо исчезал без вести, либо находился на дне оврага. Но, так или иначе, доказательств причастности в больших преступлениях и мелких пакостях Царева не было. Либо они были хорошо и надежно спрятаны заинтересованными лицами. Заинтересованных лиц с каждым днем в его кругу прибавлялось, потому что круг его бизнеса расширялся.

Сам Царев был вхож в любой кабинет городского управления, начиная от администрации города, заканчивая коморкой бабушки консьержки в подъезде. И к тем и к другим он входил, открывая дверь ногой с размаху.

Со стороны казалось, что Константин Константинович, всеми правдами и не правдами пытался доказать окружающему миру, что не зря получил фамилию Царев, и должен соответствовать ей, пользуясь всеми путями и дорогами, а также методами и способами, чтобы ни у кого не возникло сомнений в его всевластии.

Зимой Царев прислал в фирму Лики своего гонца, доверенного атташе, Самсонова Бориса. Молодой мужчина больше смахивающий на хорька, и внешне и поведением, предложил сделку. Анжелике Валерьевне нужно было всего лишь подписать нотариальный договор о передаче активов ее фирмы на имя Самсонова для дальнейшего слиянии с монополией Царева. Лика внимательно выслушала культурного Симонова и культурно отказалась. Перемена культурного Самсонова последовала сразу – он превратился в наглого, раздраженного грубияна. Уходя, сообщил, что она зря противится, все равно будет так, как решил Царев.

Через месяц визит повторился. Хорек в лице Самсонова Бориса вернулся с теми же условиями, но с другим лицом. Он перестал играть роль культурного человека, и сразу показал настоящий оскал хищника. Стал требовать и угрожать, предупреждать о последствиях и рисовать страшные картины будущего Анжелики Валерьевны. Конкретики никакой, зато намеки и многозначительный взгляд будущее Анжелики вырисовывали в черных красках с мазками кровавого цвета.

Лика внимательно выслушала и вызвала службу безопасности. Николай Васильевич был в курсе первого явления хорька Бориса, поэтому сразу сообщил ему, что камеры видео наблюдения в кабинете Анжелики Валерьевны работают исправно и записи сегодня же попадут в правоохранительные органы. «Правоохранительные органы! – хитро улыбаясь, повторил Борис и заявил – да эти органы хранят права Царева».