Ален Грин - Свет во мраке

– Верни деньги.

– Разве дело в деньгах! – вспылила старуха. – Дело в том, что вы людям эту дрянь подсовываете! – Она с чувством кинула упаковку с протухшей курицей на кассовый стол.

– Так вам нужны или не нужны деньги? – Администратор знала, что скандал в интересах магазина стоит как можно скорее замять. К тому же старуху надо было сбить с боевого настроя, переведя разговор в другое русло.

– Деньги вы мне в любом случае вернете, а кто нервы мне вернет? Что я вам, девочка, что ли, чтобы туда-сюда бегать?

Администратор на вопрос старухи не ответила, а только подала знак кассиру вернуть возмущенной покупательнице деньги. Та быстро убрала со стола испорченный товар и отсчитала нужную сумму.

– Полагаю, дело стоит считать решенным? – Не дожидаясь ответа, администратор ушла.

Серафима Андреевна чувствовала себя с ног до головы оплеванной: мало того, что продали некачественный товар, заставили ее бегать, так еще и не извинились. Старуха взяла деньги и с укором посмотрела на кассира, но ничего не сказала, только осуждающе покачала головой. Выходя, она зацепилась ногой за лежавший у порога резиновый коврик и упала.

Женщина, которая стояла в очереди за Серафимой Андреевной, охнула и, выронив сумку, поспешила старухе на помощь. Девушка-кассир тоже дернулась, но увидев, что посетительнице помогают, осталась сидеть на рабочем месте. Администратор, которая почти дошла до подсобного помещения, обернулась, хмыкнула и, подумав про себя: «Так этой карге и нужно! Не будет в следующий раз на людей кидаться», – поспешила проверить работу кладовщицы.

Сидеть в промозглом темном подземном переходе Зое Макаровне было скучно, но что поделаешь, внуку скоро в университет поступать, да и ремонт в кухне доделать надо. Смирившись с неизбежным, она поставила коробку, удобно уселась на нее, привычным жестом кинула перед собой старую шапку, накрыла больные колени старым рваным пледом и в ожидании подаяния замерла.

Так как было еще раннее утро, народа в переходе не наблюдалось. Зоя Макаровна зевнула и, в такт напеваемой про себя песенке, стала отбивать ритм ногой. К старухе подлетел голубь.

– Кшу, кшу, – отогнала она его.

Тут звучащий в голове мотив вырвался наружу, и просительница затянула:

– Ой, мороз, мороз, не морозь меня, не морозь меня, моего коня…

В пустом подземелье голос Зои Макаровны звучал гулко. Старушке это понравилось. Она затянула следующую песню, а потом еще одну.

– Может, – здраво решила Зоя Макаровна, – пение сделать моим фирменным знаком? Я песен много знаю.

Вот, спеша на работу, один за другим потянулись люди. Мимо Зои Макаровны, растревожив сырой воздух подземелья, промчался на самокате молодой человек. Следом показалась пешеходная толпа. Завидев ее, Зоя Макаровна вспомнила могучую реку и затянула:

– Издалека долго течет река Волга, течет река Волга, конца и края нет. Среди хлебов спелых, среди снегов белых…

Толпа пение старухи воспринимала по-разному. Пожилой мужчина в драповом пальто и кепке, медленно спускаясь по ступеням, невольно подпевал ей. Проходя мимо исполнительницы, он подумал: «Молодежь небось уже и не знает этих песен». Молоденькая девушка в обтягивающих джинсах и короткой куртке, перепрыгивая через ступеньки, недовольно хмурилась: заунывное пение в подземелье нервировало ее. Из пятидесяти человек, прошедших мимо, деньги в шапку бросили только двое: в последнее время люди перестали верить попрошайкам.

– Раньше люди просили милостыню, потому что им есть было нечего, а теперь они так на жизнь зарабатывают, – услышала Зоя Макаровна рассуждение молодого музыканта, идущего мимо.

– Точно, – весело хмыкнул его друг, – кто-то работает в офисе, а кто-то в переходах и на улицах.

Старушка тут же бросилась в песенный бой.

– Шпаги звон, как звон бокала, с детства мне ласкает слух. Шпага многим показала, шпага многим показала, что такое прах и пух… – В этот момент Зое Макаровне очень хотелось, чтобы у нее в руках оказалась шпага.

Вечером, собирая скудные пожитки, старушка думала: «Нынче мир изменился. Теперь никто никому не верит, и в этом нет ничего удивительного: люди так часто обманывают друг друга. Не знаю, как другие просители, но я их не обманываю. Я не вру, что у меня больные родственники, не говорю, что мне нечего есть, я просто прошу помочь мне денежкой. Если бы внуку не надо было поступать в университет, я, может, сюда и не приходила бы вовсе. Хотя… Дома одной сидеть скучно». Вспомнив, как она сегодня с помощью песен весело общалась с прохожими, Зоя Макаровна улыбнулась и с самозабвением запела: