Ольга Гронская - Запах яблок

– Это последний! – гипнотизирую бокал, понимая, что мозг давно пошел спать, оставив работать автопилот, который, к слову, всегда был неисправен. Когда я начинаю думать, что танцую лучше всех, до меня окончательно доходит, пора домой! Лена покинула нас еще час назад, да и Рукосуев давно пропал из виду.

– Наташа, ты со мной? – оглядываюсь, но подруги нет рядом. Достаю телефон и читаю смс от исчезнувшей. Она закрутила с одним из парней, которым строила глазки.

Свежий ночной воздух слегка приводит меня в чувства. Не найдя такси у клуба, я решаю пройтись до канала Грибоедова. Тишина стоит первозданная, скоро рассвет. Тишину нарушает только стук шпильки. Чуть позже к нему присоединяется топот и несколько мужских голосов.

Я ускорилась и набрала Ленке короткое смс, она была самой трезвой из нас: «Я на Грибоедова, за мной идут…».

– Эй, малышка, – мужчина присвистнул, – Тоня, не узнала?!

Я оглянулась и не сразу поняла, что это тот самый мужчина, которого я обслуживала в клубе, и которому отказалась показать свою грудь – «нюхальщик».

– Догоните ее, – приказывает он кому-то, топот становится ближе.

– Эй, отвали! – один из парней хватает меня за волосы и тянет за собой.

Я успеваю зарядить ему локтем в живот, но это еще больше раззадоривает его.

– Вот так удача! У меня была встреча, тут не далеко… Я Анатолий Васильевич, кстати, – представляется «нюхальщик», сжав мое предплечье. – Я не плохой, брось брыкаться.

Толкает к стене, и я бьюсь головой. Не давая мне прийти в себя, тут же впечатывает в холодный кирпич, рука уже шарит под юбкой.

– А ты горячая, малышка.

– Пошел ты! Помогите!

– Не дергайся, – «нюхальщик» скидывает лямки платья с плеч, – я же сказал, что ты покажешь мне свои сиськи! Хватит орать!

От удара по щеке я теряю равновесие и падаю на асфальт.

– Убери свои руки, мразь!

– Ты ответишь за свои слова, потаскуха!

Двое его друзей стоят рядом, бросая грязные словечки о том, в каких позах они поимеют меня. На мое счастье в конце переулка мелькнули фары автомобиля. Он собирался проехать прямо, но затормозил и повернул в нашу сторону. Подонки, напавшие на меня, выпрямились. Не успели они опомниться, как я рванула с места, пытаясь не переломать ноги в Наташкиных шпильках, услышав за спиной смешок.

– Пусть валит, – когда я оглянулась, не переставая при этом нестись как ужаленная цапля, то увидела удаляющиеся спины «нюхальщика» и его друзей. Машина осталась на набережной.

Я неслась со всех своих ног, и не заметив бордюр, полетела кубарем в сторону Грибоедовского канала, врезавшись в ограждение. Разодрав в кровь колени и локти, я кое-как села, пытаясь прийти в себя. Вместо этого меня захлестнула истерика и на миг показалась, что мне плевать, на то, что может случиться. Наверное, мне действительно лучше погибнуть в этой канаве, чем волочить свою никчемную жизнь.

Тонкие струйки горячей крови стекали по ногам, я размазывала их дрожащими руками, пытаясь хоть как-то утихомирить истерику. Затем я вспомнила о никотине. Почиркала зажигалкой, пальцы дрожали. Затянулась глубоко, откашлялась и снова вдохнула, как вдруг услышала над головой недовольное «Ц». Подняв полные слез глаза, я увидела протянутую мне руку, а потом и знакомые белые фары.

– Вставай, поедешь со мной, – я помню этот низкий голос из темного угла, велевший принести перепелов. Он знаком с «нюхальщиком». Где же гарантии что я вновь не попаду в лапы этого подлеца!

– Я никуда с вами не поеду, дяденька, – умоляюще произнесла я, не вынимая из губ сигарету. Голос от рыдания стал хриплым.

Мужчина присел на корточки, и только сейчас до меня дошло, я видела его гораздо раньше. Пиджак, полы которого я едва не натерла, голубые глаза, волосы слегка взъерошены, давно не брит, Карнелий Фиджерсон… – грабитель, то есть вип-клиент ювелирного салона. Он забрал из моего рта сигарету, затянулся и выпустил дым в сторону. Когда его взгляд вернулся ко мне, я снова разрыдалась. В ответ он провел рукой по челюсти, уголкам своих губ и произнес:

– Мы оба понимаем, ты вряд ли сможешь удрать.

Я взглянула на свои, то есть Наташкины босоножки, которые в момент моего виртуозного падения свалились с ног, и теперь болтались на тонкой лямке. Потом подняла взгляд. Мимолетная ухмылка. Я вздрогнула, когда мужчина коснулся моего предплечья, вернув на место лямку платья. А потом за секунду поставил на ноги.

– Пустите, пожалуйста, не нужно! – рыдала я.

– Успокойся. Никто тебя не тронет, – он поднял меня на руки и понес.