Виктория Рогозина - 365 дней счастья

Попивая кофе, я всерьез задумалась о том, чтобы завести себе пушистое создание. Ну а что? Я сильная независимая женщина и должна, вроде как, соответствовать канонам. Полистав странички в интернете, я все никак не могла определиться с породой. Они все такие миленькие, такие красивенькие. И будут любить меня. Искренне. И я…

Вновь накатила истерика. Скорее всего меня больше никто никогда не полюбит. Стоит посмотреть правде в глаза – я уже не молода, прошлым покалечена. Да, блин, я не смогу поверить в любовь. Просто не смогу. Я буду ждать удара под дых и вряд ли поверю в искренность.

Было очень больно. Мне хотелось орать от тех рваных ран на душе, забиться куда-нибудь в угол и просто подохнуть.

Утро началось с мытья посуды. Да, радужное настроение долго не может существовать. Но удалось поднять его громкой танцевальной песней, под которую домашняя рутинная работа стала казаться не такой мучительно нудной. А днем пошла, прям потопала, гулять. Бродила по Красной Площади, свернула на набережную и пешечком до Воробьевых гор. На улице встречались немногочисленные прохожие. Иней красиво блестел на солнце, напоминая бриллиантовую пыль. Вообще погода установилась на редкость теплой, комфортной для пеших прогулок. А еще мне очень нравится зимой ходить по чистому сухому тротуару. Раньше я жила в маленьком городке республики Коми и там мы ходили по тропинкам, которые старательно протаптывали все участники городка, это вместо чистки. Я конечно преувеличиваю, но так звучит вроде прикольнее.

Пофотографировала на телефон. Просто для удовольствия, пытаясь запечатлеть удачные и очень красивые кадры.

В душе немного тревожно, не знаю от чего, но как есть. Видимо, эта боль пробудет со мной еще долгое время. Я понимаю. Невозможно выкинуть из своей памяти одним махом четыре года жизни. Обидно, очень обидно, когда ты искренен к человеку, а он… На глаза вновь навернулись слезы. Мысль о том, что я вернусь в пустую холодную квартиру окончательно морально добила и сломала меня.

Тревога до сих пор не прошла. Захотелось пообщаться с Богом. Не скажу, что я через чур верю или не верю. Я мало что знаю насчет религии, но мне хочется верить в нечто сверхъестественное. Иной раз просто хочется поговорить, а это единственный молчаливый слушатель.

Будто обращаюсь к отцу. Я спрашиваю, как его дела, желаю ему счастья. Рассказываю о том, что меня беспокоит. Я стараюсь ни о чем не просить, такой принцип. Мне кажется, что есть множество людей, которым помощь нужнее, нежели мне. А я могу сама решить свои проблемы. Хотя бы попытаться.

А пока не могу. Мне больно. Мне так больно, будто меня растерзали заживо и склеили обратно, а потом опять растерзали. Это глупо, так переживать из-за двух предателей, но я не могу ничего с собой поделать. Я ненавижу это, ненавижу эту боль, ненавижу себя за слабость и неспособность справиться с этими переживаниями. Я не понимаю за что мне это все. И, господи, все что я хочу, это перемен к себе в лучшую сторону. Я не хочу остаться в одиночестве, боюсь этого, но и с подобным Стасом жизнь не свяжу.

Сразу вспомнилась его мама. Жуткая женщина, которая заинтересована лишь в количестве квартир, которые можно отжать у родственников и начать сдавать. Она смотрела на меня всегда свысока, видя во мне лишь «колхоз», совершенно не воспринимая. Даже не разбираясь, она узнала, что я приезжая и этого хватило для ее презрения. Все время указывала что и как делать, напоминала мне «простолюдинке», как хотя бы попытаться приблизиться к «московским небожителям» и тут же унижала, мол село никуда не выезжает из человека. Ее во мне не устраивало буквально все. Зато ее сыночек был идеален. Ну а как же иначе?!

Боль сменилась гневом. Ужасное состояние.

Я купила себе картину по номерам. Рисовала последний раз в начальной школе. Сегодня хочу творить искусство. Правда в красках уляпалась сама и… полквартиры.