Ирина Мясникова - Любовь по расчёту

Зачет Лопатин, разумеется, сдал легко и непринужденно. Валерка тоже не подкачал, и приятели, довольные собой, отправились домой отмечать это событие. Валерка планировал по такому случаю опробовать новый шведский рецепт и пожарить лосося с чесноком и водкой.

Когда Лопатин покидал аудиторию, он кинул взгляд в сторону Сони. Та сидела, обхватив голову руками.

«Вот тебе, Сонечка, и Совков!» – подумал Лопатин, злорадно ухмыляясь.

– Соня! Соня, ты где? Выходи поцелуй дорого папочку! – Сонин отец Семен Семенович Шнейдер имел замечательную привычку орать на всю их огромную трехуровневую квартиру. Причем орать так, что его крики были слышны в каждом уголке. Даже на самом верхнем уровне в зимнем саду, где уютно расположилась Соня. За стеклянными стенами зимнего сада буйствовала Питерская постоянная непогода, мела метель, снег манной крупой стучал в стёкла. И как бы в насмешку над всей этой зимней природной вакханалией в стеклянном саду Шнейдеров росли диковинные пальмы, цвели орхидеи и даже присутствовала отдельная грядка с разномастными помидорами, которые выращивал Семен Семенович Шнейдер. Именно там, у грядки с помидорами, в удобном плетеном кресле-качалке устроилась Соня вместе с «Американской трагедией» Драйзера.

В моду у читающей публики вошли классики, как российские, так и все остальные. В кругу интеллигентной питерской молодежи, к которому себя относила Соня Шнейдер, хорошим тоном считалось подискутировать о психологизме Достоевского и обсудить гениальность Стейнбека. Так что приходилось почитывать, чтобы быть в тренде. Достоевского Соня осилила в размере школьной программы, а именно, с трудом прочла «Преступление и наказание». Взялась, было, за «Братьев Карамазовых», но бросила в самом начале. Достоевский Соне не нравился, он казался скучным и замороченным. Она не понимала и не разделяла страхов и страданий его героев. Драйзер, по мнению Сони, тоже недалеко ушел от Достоевского, да и сюжет «Американской трагедии» слегка смахивал на убийство Раскольниковым старухи-процентщицы. С той лишь разницей, что вместо старухи американский Раскольников замочил беременную женщину, стоявшую на его пути к успеху.

Соня тяжело вздохнула, оставила «Американскую трагедию» среди пахнущих летом помидоров и потащилась вниз. Папа пришёл с работы, поэтому вся семья должна быть в сборе, чтобы доложить об успехах за день и получить ценные руководящие указания. Семену Семеновичу явно не хватало для руководства своего второго, после Сони, любимого детища – крупнейшего в городе и третьего по стране банка. Известный банкир Шнейдер всегда был переполнен новыми идеями и проектами. Он буквально фонтанировал разными способами зарабатывания денег. Деньги он любил, а они отвечали ему взаимностью. Однако времени Семена Семеновича с лихвой хватало и на руководство домочадцами – женой Зинаидой Аркадьевной и единственной дочкой Соней. Сонина мама Зинаида Аркадьевна любила говаривать, что у её супруга в заднице пропеллер. Он был вездесущ и одновременно руководил всем подряд, при этом, не забывая еще весело проводить время с многочисленными друзьями за рюмкой водки. Семен Семенович хоть и был знатоком и разборчивым ценителем дорогих вин и коньяков, но больше всего любил выпить хорошей водочки с солёным огурчиком, селёдочкой, чёрным хлебушком и холодной варёной картошечкой с лучком. И, о ужас! Семен Семенович Шнейдер просто обожал мороженое сало с чесноком. Вырос-то отец Сони совсем не в Израиле, а среди простых советских евреев, переживших блокаду и прошедших отечественную войну.

Когда Соня вошла на кухню, отец с матерью уже были там. Семен Семенович успел переодеться в домашний спортивный костюм. Он всё делал очень быстро. Надо сказать, что в халате родного отца Соня никогда не видела. Семен Семенович сидел за огромным обеденным столом, а Зинаида Аркадьевна хлопотала у плиты. Плита была новая, индукционная и вызывала у Сониной мамы приступы бешенства.

– Боже ж мой, Сёма, зачем мы купили эту гадость? Это ж совершенно не приспособлено для живого человека!

Готовила Зинаида Аркадьевна сама, считала это своей святой обязанностью и не подпускала домработницу к кухне на пушечный выстрел. И правильно делала. Вкуснее Сониной мамы не готовил никто, поэтому Соня с Зинаидой Аркадьевной периодически сидели на диете. Только Семену Семеновичу диета была ни к чему, видимо его встроенный кое-куда пропеллер сжигал все лишние калории. Семен Семенович Шнейдер был мужчиной худощавым и очень вёртким. Он даже на месте сидеть спокойно не мог, за что всегда его поругивала Зинаида Аркадьевна.