Ирина Мясникова - Любовь по расчёту

– Я бы сказал, что это октаэдр, – задумчиво заметил великий царь.

– Да, какая разница, чем больше углов, тем крепче тюрьма, – вождь мирового пролетариата махнул ручкой.

– А те двое? – царь указал перстом на смутные фигуры на крыше дома военморов.

То ли львы, то ли собаки Ши-цза, как по команде, повернули головы в сторону, указанную царем.

– Ах, эти! Они высоко, за гранью сферы, – пояснил один из стражей и крутанул каменный шар.

– И кто же это там? – великий поэт прищурился, вглядываясь в сумрак. – Уж не рабочий ли с колхозницей?

– Нет, хотя эти, – страж Ши-цза кивнул головой в сторону вождя революции, – тоже по революционной части. Обычная шантрапа.

– Ничего не шантрапа, – возмутился вождь мирового пролетариата. – Это революционный военный моряк и типичный представитель революционного пролетариата – революционный рабочий!

– Дельфин и русалка, они, если честно, не пара, не пара, не пара! – пропел великий поэт. – Вот это точно не моё!

– А почему же тогда они в юбках? – ехидно поинтересовался великий царь.

– Каких таких юбках? Ну, что вы, господа, в самом деле, – возмутился великий вождь, – это у них шинели развеваются, клеши, ну, как у моряков положено, и революционные шальвары. Чего там рабочие еще носят? Я уж и не помню.

– Ну и что там, на крыше моряк с рабочим в революционных шальварах поделывают? Высматривают, где бы им еще чего пограбить? – с лица великого царя еще не сошла ехидная ухмылка, но в глазах уже нарастали молнии.

– Почему сразу пограбить? – возмутился вождь.

– А как же, по-вашему, эту столь любимую вами экспроприацию обозначить? Да еще так, чтобы такие вот морды революционные поняли, что им делать? Это ж вам не революционная интеллигенция, мать её, не Троцкий с Бухариным. Это, я вам ответственно заявляю, никакие не революционеры, а бандиты самые настоящие и место им в Сибири! – царь явно разволновался и выпучил глаза.

В это время одна из фигур на крыше наклонилась и наглым образом плюнула в сторону собравшихся на спуске к Неве.

– Видали? А говорите не шантрапа!

– Не доплюнет, – львиный пёс Ша-цзи, – сладко зевнул. – Они тут, было дело, начали в туристов камнями кидаться. Целая комиссия из охраны памятников приезжала. Даже сеткой хулиганов этих от греха накрыли. Есть мнение, правда ещё весьма слабое, перенести их куда-нибудь.

– Правильно! К девушкам с веслами, им там самое место будет, – царь показал кулак распоясавшимся хулиганам, а вождь пролетариата погрозил пальцем. В ответ находчивые «Моряк и рабочий» состроили страшные рожи.

– Нам без разницы, лишь бы подальше от вверенного нам острова, – заметил один из охранных львиных псов Ши-цза.

– Тогда отвечайте, как на вверенный вам остров Горький с Добролюбовым просочились? – грозно поинтересовался великий царь.

– А еще пионеры-герои и собака Павлова! – добавил вождь мирового пролетариата.

– Пионеры-герои не считаются! Другие бюсты и барельефы тоже. Это же просто говорящие головы и от них никакого вреда, – пояснил один из стражей Ши-цза. – Они по дворам не шляются, как у вас у демонов принято, алкашей не пугают. А собака Павлова, разумеется, по блату. Собака всё-таки. Некоторым образом нам родня. Она, между прочим, на закрытой территории установлена. Кому плохо, если животное лапы разомнет, да оросит близлежащие кусты? Кроме того, она обычная собака, хоть и натерпелась при жизни всякого. А обычные собаки в основном молчат, или, в крайнем случае, просто говорят «гав-гав».

– Это несомненный плюс, хоть не философствуют, как некоторые, – царь строго посмотрел на вождя мирового пролетариата.

– Ну, а Добролюбов с Горьким просочились в смутное время, еще и с противоположной стороны. Так сказать, зашли с тыла, – второй страж Ши-цза тоже довольно строго посмотрел в сторону великого вождя. – Безбожники установили. Они ж не верят ни во что. Безбожникам стражи Ши-цза не указ. Посему памятники эти смирные, с постаментов не слезают, помалкивают, разве что глазами вращают слегка, и то иногда. Сейчас-то, конечно, ситуация круто переменилась, все кругом верующие стали. Если не в бога верят, то в Будду, или еще в кого. Нам без разницы, потому что от любой веры нам сила только прибавляется. И вообще, Ваше величество, а как вам удается столь надолго оставлять свой пост?

– Это что же ты мне, великому русскому царю намекаешь, что пора на постамент возвращаться?!!! – возмутился великий царь.

– Ничего подобного, просто интересуюсь. Вот с Александром Сергеевичем понятно. Он среди деревьев установлен. Игра теней и все такое прочее. То ли есть великий поэт, то ли нет его. С Ильичем тоже вроде бы ясно, прохожие могут подумать, что вождя мирового пролетариата, наконец, снесли, как в Украине. Но вы?! В самом центре, в свете прожекторов! Вас же могут хватиться.