Ирина Муравская - Вместе тоже можно

– Не переживай. На самом деле я подкладываю тебе свинью. Говорят этот диван жутко неудобный. После него у всех спина ноет, как будто катком проехались.

– Неважно. Хоть на полу постели, я не капризная.

Не капризная? Это человек с часами от DKNY, сумочкой Chanel и в свитере от Louis Vuitton не капризный? Максим успел оценить, что все её шмотки были от именитых домов. Не каждый может позволить. С другой стороны, она лицо модных журналов, не на барахолке же ей одеваться. А так… вроде и правда не капризная. Но странная. Неоднозначная. И умеющая удивлять. В этом он убедился буквально на следующий день.

Оставив с утра на столе запасные ключи, несколько купюр и ответную насмешливую записочку: «Это тебе. На такси или же на продукты, а то в холодильнике шаром покати. Решай сама. Целую. Твой М.М. ♡ » он был практически уверен, что вечером навязанной сожительницы уже не увидит. Кто знает, раз у неё такие амбиции, может она, всё осмыслив, метеором побежит обратно к своему наркоше.

Да. Оставлять непонятную девицу одну в квартире было, конечно, недальновидно. Кто его знает, что там за винегрет царит в бабской голове. А он ещё и ключи ей оставил. Надо было просто оставить номер телефона и запереть гостью на все замки, но стоя над спящим телом, свернувшимся клубочком и обнимающим подушку обеими руками, словно в поисках тепла, таким беззащитным и слабым, у Макса не хватило совести разбудить её. Это как отобрать у младенца любимую соску. Нечестно.

И теперь, возвращаясь вечером из спортклуба, Майер ожидал на полном серьёзе увидеть вынесенную под ноль хату, погром или табун таджиков, но точно не рассчитывал ещё в предбаннике учуять ароматный запах. В духовке, накрытое фольгой, медленно остывало мясо по-французски, в противне на плите капала соком зажаренная с беконом и сыром картошка. Желудок, привыкший к быстрым перекусам и фаст-фудам, в предвкушении заурчал.

В стеклянной миске на обеденном столе обнаружился ещё и овощной салат, а холодильник непривычно забился едой: овощи, кисломолочка, колбаса на бутерброды, шоколадный тортик с вишнёвым джемом. Диван собран, постельное бельё аккуратно сложено, на спинке висела его толстовка и штаны. Высушенная женская одежда на вешалке в ванной отсутствовала. И никого. Жени не было. Ушла?

Не ушла. Минут через пятнадцать, когда Максим по-тихому воровал мясо прямо из духовки в замке заскрежетал ключ.

– Я думал, ты не вернёшься, – честно признался он, пока замаячившая в прихожей Козырь стаскивала с себя ботильоны.

– Говорю же, мне некуда идти. Но если скажешь, я не стану навязываться.

– Если будешь и дальше так готовить, можешь остаться навсегда, – слова вырвались непроизвольно, видимо расшалились рецепторы. Потому что еда оказалась действительно вкусной. Макс сто лет уже не ел домашней стряпни. Бывшие девушки готовкой его не баловали, а самому торчать у плиты было в лом.

– Спасибо, – скромно приняла комплимент Женя, сняв сумочку с плеча и положив на столешницу барной стойки. – Если ты правда не против, я бы задержалась на несколько дней. Пока не подыщу квартиру.

Ага. Значит, к торчку своему возвращаться не собирается. Настроена решительно.

– А как же твой дружок? Ты же говорила…

– С ним я разберусь, – собеседница помрачнела. Она уже жалела, что сказала вчера лишнего. Не нужно посторонним знать о подробностях её личной жизни. Это её забота. Ей и выкручиваться.

– Я могу помочь.

– Не надо.

– Точно?

– Точно. Но ты можешь помочь мне в другом, – из сумочки достали пару заполненных бланков. По штампам Максим сразу узнал частную медицинскую клинику, которая находилась совсем рядом, буквально через пару домов.

– Что это? – не понял он, бегло пробежавшись по строкам с размашистым почерком врачей. «отрицательный», «отрицательный», «не выявлено »…

– Результаты моих анализов. Официальное подтверждение, что я не являюсь переносчиком никаких половых инфекций.

– И нахрена это мне?

– Чтобы ты был спокоен. Шлюха чиста и ничем не болеет. А то вдруг тебя заботят последствия нашего секса. Так что впредь, большая просьба, не позволяй себе оскорблений подобного рода в мою сторону. Я не ангел, но этого не заслужила.

Майер растерялся, что случалось с ним нечасто. Никогда ещё столь вежливо его не тыкали мордой в собственные ошибки. Надо же, как сильно её задели без задней мысли брошенные слова.

– Прости. Я не хотел тебя обидеть, – поразительно, но извинения шли как никогда легко.