Ева Гелевера - Оттенки (не)любви

Злость на близких, как рак, дает метастазы во все сферы жизни. Легко поддаться отчаянию и сбежать, вместо того чтобы остаться и попытаться устранить проблему. И Зоя бежала, маскируя пульсирующую ярость напускным безразличием.

Из воспоминаний девушку выдернул голос врача:

– Похоже на угрозу прерывания беременности.

Тишина подергивалась треском электрических ламп.

– Будем сохранять или ложимся на чистку?

Люба всхлипнула.

Раздраженный слезливостью немолодой женщины, врач заговорил пренебрежительно резко:

– Столько лет, а как предохраняться не знаете? Вас тут таких вон сколько! Лежат весь срок почти. Только выпишем – через три дня опять везут вдрызг пьяных.

– Я не пила, – неуверенно возразила Люба.

– Ну что вы врача обманываете? Запах-то в вашем возрасте никуда не деть. Ребенка с патологиями родить хотите? Все детство пороги больниц обивать?

Мужчина тяжело вздохнул и смягчил тон:

– Сколько вам? – не дожидаясь ответа, он посмотрел в документы и протяжно выдохнул: – Вот что, ложитесь-ка в отделение. Усыпим вас, вакуумом уберем и послезавтра домой пойдете.

Люба упрямо молчала.

Было слышно, как доктор принялся ходить по кабинету. Холодно позвякивали инструменты, хлопали стопки с медкартами, стул несколько раз с визгом дернулся по кафельному полу.

Наконец мужчина не выдержал:

– Значит, так: оформляемся – а там решите. Ложиться надо в любом случае.

Он раскатисто рявкнул, обращаясь к медсестре, которая, вероятно, находилась в соседнем помещении:

– Оформляем ее. Кровь, мочу пусть сдает прямо сейчас.

– Бегу, – послышался слабый женский голос.

– Лаборантка еще не ушла? – прогремел врач и тут же добавил: – Пусть потом в коридоре ждет.

Женщины удалились в смежную комнату.

– Неизвестно еще, можно ли ее в общую палату класть, – пробурчал врач, думая, что его никто не слышит.

Через четверть часа Люба появилась в коридоре. Мутный взгляд скользил по полу. Соломенно-русые волосы, казалось, покрылись пылью. А может, так падал свет из немытых окон женской больнички.

– Меня кладут, будут делать эту…

– Я слышала, мам.

Люба внимательно посмотрела на дочь и вдруг улыбнулась, так беспомощно, что внутри у Зои лопнула ампула с лавой. Обожгла и застыла корявым наростом жалости.

Колеса блендером взбили снежно-грязевой коктейль в метре от крыльца, где стоял Кирилл. Машина скрылась на стоянке для посетителей. Курить стало невкусно: обида и раздражение перечеркнули удовольствие от первой за утро сигареты. Озябший, в тонком пальто и укороченных штанах, он досадливо смотрел на ту часть ног, куда, словно помоями, плеснуло ледяной жижей.

Из-за поворота показалась молодая женщина. В длинной до колен дутой куртке, в шапке, торчавшей на макушке младенческой соской, с сумкой для ноутбука через плечо. В руках ключи от машины: не успела убрать. Она рассеянно пыталась протиснуть руку в узкий карман, но каждый раз промахивалась.

Лера прошмыгнула мимо парня через стеклянный барабан входа. Лицо не юное, чуточку капризное, насколько может себе позволить девушка за тридцать. В длинных волосах застряло несколько снежинок, трогательно-пушистых на фоне глянцевых пшеничных прядей. Запахло до горечи пряным, почти аптечным, хрустящим.

Кирилл остолбенел. Возмущение от промокших ног в сочетании с уязвленным самолюбием подхлестнули его сорваться вслед за незнакомкой.

– Простите, вы меня обрызгали… – выпалил Кирилл и тут же осекся.

Лера обернулась и окинула парня невидящим взглядом.

– Извините, – еле слышно обронила она и направилась к ресепшен.

Кирилла окатило во второй раз. А что еще он ожидал услышать? Объяснения? От нее, женщины заметно старше него? Женщины, конечно, несвободной, в смысле замужней. Хотя и несвободной тоже.

Не красавчик, зато обладатель харизмы интеллектуала-одиночки с небрежной лишь на первый взгляд щетиной и пронзительным, чуть надменным взглядом, он привык, что девушки задерживают на нем внимание куда больше секунды.

Кирилл вернулся в обеденную зону, где до этого спокойно завтракал, уткнувшись в айфон. За стол садиться не стал. Ждал, когда новую постоялицу оформит администратор. Он предполагал, что распорядительница ключами вежливо попросит дамочку пройти в холл, так как до двух часов новых гостей не заселяют. Придется подождать на обманчиво удобных диванчиках или пройти к нарядно сервированным, словно для свадьбы, столам ресторана. А тут он. Нехорошо будет сидеть с набитым ртом, если так случится.