Мара Паулини - И прочее…

А когда все подразделения завода ознакомили с приказом об обязательном ежегодном проведении конкурса художественной самодеятельности, у моих соседок появился дополнительный шанс блеснуть на этом грандиозном конкурсе красоты, которому надлежало стать неотъемлемой частью производственного процесса, а мне – вспомнить детство и ленинградский курс бальных танцев. Как бы смешно и нелепо это не выглядело с одной стороны, с другой – было лишним поводом пообщаться друг с другом и почувствовать себя частью большого и общего, а я, как обычно, стала связующим звеном для своей компании и режиссёром этих мероприятий. Наше трио, подкреплённое рабочими из подведомственного цеха, переросло в весёлый ансамбль, а в кабинетах и цехах, кроме основной работы, теперь в любое подходящее и не очень подходящее для этого время проводились шумные репетиции в подготовке к основному зрелищу.

– «Только пуля казака во степи догонит», – регулярно нарушало тишину коридора, на котором располагался наш кабинет, трио под моим дирижированием.

– «Только пуля казака с коня собьет», – горланили мы потом со сцены хором, переходя от песни к молдовеняске.

Яркие юбки, взятые напрокат у детского городского ансамбля, высоко взлетали над женскими коленями под одобрительные сальные улыбки и хлопки членов мужского жюри, а народный танец больше походил на номер варьете.

– «Мой милый, что тебе я сделала?», – разбавляла Тамара русской поэзией интернациональный колорит.

И жюри не устояло, наградив нас первым местом, почётной грамотой и денежной премией.

Активная социализация не оставляла места скуки и печали, а молодое здоровье спасало от последствий всех огорчений и неудач, но мы с Тамарой стали замечать изменения в привычном настроении Марины. Семейная жизнь не ладилась, и однажды она надолго задумалась и загрустила после телефонного звонка своего бывшего мужа.

– Зовёт обратно, – поделилась новостью Марина, заедая охватившее её волнение очередной конфетой.

Насколько это предложение было серьёзным, можно было только гадать, но Марина в его искренности, как и в своей непреходящей соблазнительности, нисколько не сомневалась, а спустя несколько дней сообщила нам о том, что долго скрывала. Её свекровь уже полгода умирала от рака, Николай всё свободное от работы время ухаживал за ней, а бывший муж позвонил ей в отместку после того, как уже женился на другой.

После смерти матери Николай лишился единственного родного человека и надолго запил, оставшись в конце концов без работы, а Марина, возвращаясь вечерами домой, отоваривалась в ближайшей кондитерской любимыми пирожными, заедая ими свои несчастья. Её тело всё более округлялось, благодаря и конфетам, которых в заветном ящике рабочего стола становилось с каждым днём всё больше, но врождённая самоуверенность, несмотря ни на что, обеспечивала её надеждой на нового состоятельного мужа.

– Мне и цыганка нагадала третьего, – поспешила заверить нас в скором благополучном изменении своей личной жизни Марина.

Но в ожидании позитивных изменений в результате очередной удачной охоты предстояло как-то выживать на свою скромную зарплату и крошечные алименты первого мужа, и Марина заметалась по городу в поисках менее престижной, но более оплачиваемой работы.

В конце восьмидесятых «жить стало веселее» с перспективой на дальнейшее ускорение, а построенный с таким трудом социализм дискредитировал себя всё больше, и изобретение новых его форм только усугубляло ситуацию. Падение производства и рост дефицита товаров продолжились и под новыми лозунгами «Перестройка, хозрасчет, ускорение, гласность», сопровождающими очередной передел мира. Опыт, полученный в детстве в компании родителей, ставших одними из прототипов современных «челноков», теперь пригодился. Но частые шопинги в Москву с каждым годом окупались всё меньше, и в конце концов обеспечили лишь удорожание скромной «продовольственной корзины», а для максимального эффекта от этих мероприятий нужно было родиться верблюдом. Каждый повод навестить по случаям юбилеев или свадеб подруг-одноклассниц, осевших в столице, был всегда кстати и использовался мною параллельно для обеспечения семьи основным набором продуктов хотя бы на несколько недель.

Каждый вечер приходилось возвращаться с работы, проводя полчаса в переполненном общественном транспорте, чтобы затем несколько часов посвятить простаиванию в огромных очередях для отоваривания продовольственных талонов и приобретения любой мелочи, необходимой для самого скромного существования. Тесного пространства автобуса вполне хватило, чтобы стать однажды свидетелем импровизированного моно-митинга с участием молодого худосочного юнца. Он долго нервно кричал всему автобусу, видимо, призывая к каким-то активным революционным действиям: