Ольга Дашкова - Одна любовь. Двойная месть

А потом Влад встает пред ней на колени и целует живот, положив на него руки с двух сторон. Это так интимно и неожиданно.

Внутри него смешанные чувства. Как осознать мужику, который за всю свою жизнь держал в руках только оружие или просто убивал голыми руками, что сейчас в них жизнь? Жизнь его ребенка. Эта девушка сводила его с ума, при первой встрече он хотел обладать ей и не мог насытиться, не мог утолить свой голод. Сейчас происходило то же самое, но в несколько раз острее. Потому что к чувству голода было подмешано что-то еще.

– Почему он такой маленький?

– Малыш небольшой, вот и живот не очень. Он еще растет.

– Почему? С ним что-то не так?

– Врач говорит, все хорошо.

Он скользит рукой вниз.

– Почему ты без белья?– поднимает голову смотрит вопросительно .

– Промокло, сняла,– Полина прикусывает губу, снова краснеет, как школьница.

Мужчина снова смотрит вниз, проводит пальцами между половых губок, лаская нежные складочки. Сам тяжело дышит, член болезненно дергается.

– Влад.

– Полинка, молчи, а то сорвусь.

Девушка облизывает губы, стонет, когда мужчина давит на клитор. Он так и стоит на коленях с расстегнутыми брюками перед ней.

– Почему ты такая мокрая, Полинка? Ты ведь хочешь меня?

– Ааааа…Влад….боже.

Он растирает ее припухшие складочки, давит на упругую горошину клитора, массирует его пальцами.

– Сдохну сейчас, если не попробую тебя. Иди сюда.

Поднимается, быстро подхватывает Полину, усаживая на столешницу, в раковину летят какие-то баночки и тюбики. Она откидывается на зеркало спиной, придерживая животик, Влад раздвигает ее колени, открывая доступ до совершенно ничем не прикрытого лона. На половых губах блестит влага, клитор выделяется.. Полине наверняка достаточно несколько движений, чтоб кончить, внутри все закручивается узлом.

– Как она?

– Спит.

– Ты не перестарался?

– Я, по-твоему, совсем идиот?

Герман промолчал, лишь еще пристальнее посмотрел на Влада. Да, он давно не мальчишка двадцати трех лет, которого он встретил в качалке боксерского клуба. Оказывается, тогда о нем ходила определенная слава, которую он не любил, не любил вообще быть на глазах и с кем-то общаться.

Но вот Соболь, Соболев Влад, титулованный в то время боец, перед которым открывались перспективы и горизонты, решил наплевать на карьеру. Странное было время, тот период жизни Германа был странным, мистическим, что ли. Счастье и горечь потери смешались вместе. Хотелось сдохнуть, но не сдох. Соболя боялся оставить одного, ведь загнал бы мальчишка сам себя в могилу.

– Немец, что не так? У нас проблемы?

– Не должно.

– Учти, я не справлюсь в ресторане, я ничего в них не понимаю. Это совсем не мое.

– Полина тебе поможет. А лучше займись отелем, там она знает больше, ей там будет привычней. И разберись, почему ушла оттуда.

– Из меня хреновый директор отеля, вообще никакой. Я ничего не смыслю в этом.

– Полина все подскажет, пусть руководит она, ты будь рядом. Всегда будь рядом, куда бы она ни пошла. Ты понял?

– Так ты мне скажешь, что случилось? Мне не нравится твоя осторожность.

– Мне самому не нравится, но надо быть готовыми ко всему. Надеюсь, что ничего и не случится.

Герман посмотрел в окно, за ним сгущались сумерки, солнце багровыми лучами освещало макушки деревьев. Охрана незаметно делала обход, ну вот не мог он просто так поселиться, как простой человек, и не ждать удара в спину. К тому же, теперь его голова болела о безопасности девушки и ребенка.

– Ты трогал живот? Это что-то невероятное. Мне вот дохрена уже лет, а я реально в шоке оттого, что происходит. Все не могу поверить, что мы вернулись, что она рядом. Я боюсь спать с ней в одной постели, боюсь навредить. Ты можешь представить, Соболь – и чего-то боится? Я реально пока теряюсь, когда она рядом.

– Она еще не рядом. Ты думаешь, Полина просто так послушает нас и останется жить в этом доме и спать в одной с нами постели? Она сказала, что ей и малышу ничего не нужно от нас, припомнила три тысячи евро.

– Ну, хоть не я один облажался.

Влад помнил, как они уходили, не попрощавшись, посмотрел на то, как девушка спала, быстро вышел. В аэропорту пришлось выкинуть сим-карту, разбить телефон, а там было то ее озорное видео, где девушка ласкала себя перед ними. Тогда окончательно сорвало крышу, именно тогда он подсел на нее и уже не мог выкинуть из головы.

А девочка, да, оказалась гордая, не подпускала его к себе, думал, уже сорвется, останавливал себя, чтобы, не дай бог, не сделать больно. А так хотелось дернуть на себя, разорвать это чертово платье, белье, впиться зубами, оставляя синяки на ее теле. Зацеловать до криков, а потом войти одним рывком, почувствовав жар плоти, но нельзя было, сейчас нельзя.