Виктория Седова - Муза любовь

До того поцелуя. В тот волнующий для нее момент девушка растерялась и от неожиданности даже не поняла, что произошло. Словно погрузилась в некую эйфорию, за спиной выросли крылья… Еще момент – и полетит. Чарующая магия первого поцелуя. И неповторимый флер первого робкого чувства. И порхающие бабочки в животе. Маша почувствовала сладкую истому внизу живота и захотела вдруг сильнее сжать ножки. Неожиданно возбуждение усилилось и разлилось приятной волной, заставив девушку содрогнуться и вцепиться в край стула…

«Наверное, это просто последствия моей болезни. Мне надо выспаться и прийти в себя», – девушка отогнала превратные мысли, взяла в руки свой пакет и направилась к лифту, все еще ощущая приятные колебания внизу живота, которые усиливались от этих волнующих душу мыслей…

Однажды маленький пухнатик не хотел кушать. Мама его и так, и эдак уговаривала… А он ни в какую.

Тогда она его посадила на коленки и сказала ласково:

– Открой ротик, положи туда ложечку кашки, закрой ротик, сделай «ам-ам», прожуй кашку, проглоти, погладь себя по животику и почувствуй, какой он сытненький…

Пухнатик все сделал, как сказала мама, и радостно улыбнулся.

– Ура, я самый счастливый в мире детеныш, – закричал он.

А его мама улыбнулась, глядя на своего малыша, который с удовольствием уплетал за обе щечки аппетитную кашку.

– Умничка, мой хороший. Будешь здоровеньким и красивеньким.

Так что, детки, радуйте своих мам и хорошо кушайте. Будьте лапушками!

Светка дослушала мамину сказку и принялась жалобно канючить:

– Мам, а давай пойдем в «Макдональдс»? – она обнимала Иру за шею, желая уговорить и затащить маму на ланч, но та была непоколебима – такое меню женщина не считала полезным для ребенка, поэтому Ира мягко, но с ноткой строгости в голосе отказала малышке в желании пообедать гамбургерами: – Кисуль, у нас же дома пирог есть черничный и какао твое любимое, ну зачем тебе эта ерунда, от нее животик только будет болеть… Придем и нормально пообедаем. Вспомни, как пухнатик кашку уплетал, и ты будь умничкой!

Света надула губки:

– Ну, так пухнатику кашка в радость, а мне гамбургер, – но ребенок увидел погрустневший мамин взгляд и перестал капризничать, добавив: – М-мм, но твой пирог, мамочка, лучше всяких картошек фри вместе взятых! – девочка принялась скакать на одной ножке, напевая незамысловатую песенку себе под нос и разглядывать прохожих, но тут она замерла на месте и начала опять приставать к маме:

– Смотри, смотри, там папа, мам, папочка, можно мне к нему?

Ира вздрогнула и посмотрела на другую сторону улицы – там действительно, как ни в чем не бывало стоял Роман и выбирал цветы, скрупулезно и внимательно. «А вдруг?» – в душе женщины зародилась надежда, что муж покупает букет для нее, он вернется, и у них все будет по-прежнему, но увы – Рома приобретал лилии, а у Иры была на них аллергия. Он знал об этом. «Не мне…», – прошептала она одними губами, едва сдерживая слезы, сжала ладошку дочки в своей руке, мысленно желая поскорее очутиться дома.

Присев на корточки, Ира посмотрела в глаза дочери и тихо произнесла:

– Зайка, тебе показалось, это не папа, он сейчас в затяжной командировке, а это просто похожий дядя. Пойдем домой. Я тебе мультики включу, отрежу кусок пирога и будем веселиться, договорились?

Ира видела, как погрустнели глаза ее малышки, но что она могла сделать, сама едва не плача. Ну как он может вот так пропадать, даже не думая о тех, кто ночей не спит, тревожась о нем, почему мужчины бывают порой такими жестокими?

Роман выбрал букет и направился к своей машине, а Ира тихонько побрела, держа за руку дочь, по мостовой, глотая соленые слезы и изо всех сил сдерживаясь, чтобы не зарыдать.

Ей было очень больно, и она понимала, что необходимо было что-то предпринять, иначе она просто сойдет с ума.

– Я не могу так больше. Не могу! – почти выкрикнула бедная женщина вслух, обратив на себя внимание прохожих, а Света подняла на нее глаза и, ничего не сказав, просто прижалась к маме, отчего сердце Иры еще больше сжалось.

«Я верну его», – подумала она и облизнула пересохшие губы. «Обязательно верну». Она чувствовала в груди неимоверное опустошение и жалость к себе… С одной стороны, она очень любила мужа, но с другой не могла простить ему такого предательства. У них в семье проблемы, а что делает он? Покупает цветы для другой? Пока она тут с ребенком дожидается его тщетно…