Виктория Седова - Муза любовь

Прошлепав босыми ногами на кухню, она стала заваривать себе чай на травах, который очень любила и уселась с ногами на табуретку, дуя на чашку и ожидая, пока бодрящий напиток остынет.

Телефон положила возле себя, неожиданно он затрезвонил… Отставив чашку, Маша удивленно отметила, что номер ей незнаком. Нажав на кнопку ответа, она хрипло пробурчала:

– Да, говорите…

Роман слегка волновался, но чувствовал, что все делает правильно. Услышав на том конце провода тихий девичий голос, он бодро спросил:

– Мария, доброе утро, это Роман, помните я приезжал к вам свою машину починить? – коротко пересказав причины поломки, он стал выжидать реакцию своей собеседницы, с трепетом прислушиваясь к биению собственного сердца.

Маша не заставила себя ждать.

– Да, я помню вас, только не пойму, зачем вы мне звоните. Вы уже расплатились, как я поняла, за работу и даже оставили чаевые. Спасибо. Это мой труд, и я получаю за него деньги. Что вам еще от меня нужно? – ее стал уже напрягать этот навязчивый тип.

Рома не преминул воспользоваться возможностью пригласить ее куда-нибудь.

– Может, поужинаем сегодня? Считайте, это моей благодарностью, – он чуть ли не руки сложил молитвенно, умоляя ее сдаться. Сам не понимал, почему так упрашивает эту девушку, но чем-то она его зацепила…

– Послушайте… Я заболела и неважно себя чувствую. Прошу вас, давайте на этом закончим наш разговор, а я пошла лечиться. Мне правда нехорошо.

Маша чувствовала, что вот-вот потеряет сознание, перед глазами все плыло… Она даже не успела дождаться ответа своего оппонента, трубка просто выпала из ее рук, девушка схватилась рукой за лоб и принялась тереть виски – в голове гудело и ноги стали ватными.

Отхлебнув чая, Маша направилась обратно в постель. Сил сегодня что-либо делать просто не было.

– Что со мной, Господи? – подумала она и забралась под одеяло, вытягивая с упоением ноги. – Еще заболеть для полного счастья мне не хватало. Зашибись…

Маша любила уединение. Для кого-то она покажется слишком правильной порой, даже скучной, но это были ее личное пространство, душа, принципы, благодаря которым девушка шла вперед и могла выживать в этом суровом порой мире.

Испытания ожидают нас повсюду и важно сохранять свои истинные черты характера, несмотря ни на что, свою сущность.

Еще в детском доме Маша была такой, нелюдимой. Воспитатели некоторые называли ее дикаркой, а сама она вовсе не считала данное свое качество негативным… Если ты интроверт и предпочитаешь чаще погружаться в свой внутренний мир и мысли вместо шумных компаний и многочисленных знакомств, это не зазорно и вполне нормально. В этом плане Маше были близки писатели Харуки Мураками и Федор Михайлович Достоевский. Она открыла их творчество еще в школе, но сразу влюбилась в их книги.

Так было приятно идти по улице, зачитавшись, вникать в мысли главных героев и ловить себя на том, насколько же это все знакомо и поразительно тонко, честно и искренне. Не со всем Маша соглашалась, но в целом личность этих авторов была близка ей.

Так и росла эта девчонка, погруженная в свои мысли и в ожидании чего-то важного для себя… Чего, она пока понять не могла, да и не торопила время. Но в то же время не сидела сложа руки. Работала в своей автомастерской, добросовестно выполняла свое дело и радовалась тому, что у нее это неплохо получается.

Маша не считала себя уникальной девушкой, скорее стремилась к тому, чтобы стать поистине интересной и неповторимой личностью.

И хоть судьба ее не баловала, и порой слезы просились сами, подушку делая сырой, но она кулачком вытирала их и сама себе запрещала плакать. «Ну-ну, дуреха, перестань, ты же сильная, Машуль, солнце…», – вторила гордая девчонка себе и, встречая рассвет утром, с чашкой в руках, верила, что все лучшее в ее жизни еще впереди. Самое ценное, милое сердцу и дорогое. А сейчас она уже счастлива. Потому что живет! Ведь не каждому этот чудесный дар достается, увы, а многие теряют так рано…

Беречь нужно его. Как зеницу ока. И стараться не унывать. В том весь смысл. Душу сохранить.

Ира гуляла по центральной аллее города и думала о своем… О их знакомстве с Ромой, совместно прожитых годах, ребенке, она не представляла, как дальше сложится их жизнь и это терзало ее сердце.

Толпа нарядная создавала ощущение праздности, но Ира словно не замечала всей этой суеты.

По улице шла одинокая, отчаявшаяся женщина, у которой незаметно стекали по щекам слезинки и она, украдкой вытирая их, вздыхала и поглядывала то и дело на небо.