Марта Крон - Наперекор

Под его бдительным взглядом я подхожу к окну и поворачиваюсь к нему спиной.

Напрягаю слух, чтобы уловить любой шорох, но ничего не слышу.

Проходит несколько секунд, и я не выдерживаю. Непринуждённо кидаю через плечо:

– Давайте поторопимся, Ян Маркович, у меня ещё много клиентов…

Внезапно на стекло перед моим лицом с громким шлепком ложится его ладонь, и я непроизвольно вздрагиваю.

– Я достаточно вам плачу, Мила Андреевна, чтобы вы уделили мне время по полной программе, – хрипло произносит Барсов, выдыхая в мой затылок.

Сглатываю и зажмуриваю глаза.

Нет-нет-нет. Не слушай его. Не втягивай возбуждающий запах, исходящий от его близости. Не рассматривай его длинные пальцы и не представляй, какое наслаждение они могут подарить женщине.

– Я рассчитываю на качественную работу, Мила… Андреевна, – его голос переходит в шёпот, и я в ужасе распахиваю глаза, ощущая, как позорно реагирует моё тело.

Силясь обуздать возникшее желание прижаться к мужчине и проверить, какое впечатление произвожу на него я, медленно откидываю голову.

Расценив моё движение, как попытку сбежать, Барсов прикладывает свою вторую руку к стеклу, заключая меня в плотное кольцо.

Раздражённо фыркаю на этот «давящий» приём и резко оборачиваюсь, сталкиваясь с боссом требовательными взглядами.

– Я лучшая из лучших, Ян Маркович. Вы же знаете это? – отважно облизываю губы, с наслаждением замечая, что глаза Барсова неотрывно следят за моим языком.

– Иначе бы вас здесь не было… – даёт отпор начальник и, приблизившись к моим очкам, специально делает выдох на линзы, смакуя тот момент, когда я грозно втягиваю носом воздух, ненавидя всей душой запотевающее стекло.

– Что ж… – дожидаюсь восстановления зрения и впиваюсь в Барсова вызывающим взглядом. – Я здесь… Будут какие-то пожелания?

– Только одно, – неожиданно резко отвечает мужчина, и я дёргаюсь в сильных руках, когда чувствую прикосновение его возбуждения к своему животу. – Больше никаких шлюховских нарядов. У нас приличная компания.

Моё лицо озаряет безумная улыбка, и я уже готова ответить: «А где же мне искать спонсоров?», как на столе босса оживает селектор, и голос его секретарши оповещает:

– Ян Маркович, к вам идёт Марк Миронович.

Даже не описать, с какой скоростью мы друг от друга отлетаем. В один миг Барсов-младший оказывается в своём кресле, прикрывая оттопырившиеся штаны рабочим столом, а я удивительным образом переметнулась к настенному стеллажу с какими-то статуэтками.

Когда дверь отворяется и входит директор, наши с его сыном лица отражают глубокую озабоченность, но уже не ту, что была за минуту «до», а высокопрофессиональную.

Вот это первоклассный уровень. Вот это я понимаю.

– Ян, у меня к тебе дело, – начинает было говорить генеральный, повелительно вышагивая к сыну, но, заметив меня, тормозит и робко улыбается. – Ой, Милочка Андреевна… и вы тут? – и быстрым удивлённым взглядом скользит по моим, можно сказать, голым ногам.

– Добрый день, Марк Миронович, – тушуюсь я, пятясь к выходу. – Я уже ухожу. Не буду вам мешать.

– Да-да, – отчего-то повеселел мужчина, переводя пытливый взгляд с меня на Барсова-младшего.

– До свидания, – киваю на прощание обоим и «стрелой» из кабинета.

Прежде чем дверь закрывается, мне удаётся различить уже более жёсткий голос директора:

– Ян, смотри у меня!

Стягиваю губы в трубочку и облегчённо выдыхаю. Прикладываю ладони к горящим щекам и мысленно ругаю себя последними словами.

– Вам нехорошо? – доносится голос секретарши Барсова.

– А? – бросаю на неё очумелый взгляд. – Я? Мне? Нее… то есть… – прокашливаюсь и уже более твёрдым тоном отвечаю. – Всё хорошо. Спасибо, – благодарно улыбаюсь и ухожу.

А в голове красной строкой только одна мысль:

ВСЁ НИХРЕНА НЕ ХОРОШО!

К вечеру извожу себя до надоедливой пульсации в висках. Остаток дня предпочла отсиживаться за закрытой дверью и не высовывать своих бесстыжих глаз. Все переговоры перевела в режим звонков и тихонько молилась, чтобы шеф не припёрся ко мне за продолжением банкета.

Когда на часах стрелка показала: «Мать, ты засиделась. Шуруй домой!», тяжко вздохнула и выглянула из укрытия.

Эля, как моя истинная помощница, тут же воззрилась на меня с немым вопросом и, дождавшись моего жеста, где я стучу ногтем по наручным часам, тут же подлетела со своего сидения и со всей готовностью стала выключать все работающие приборы.