Юлия Бузакина - Его секретарша

Облонский беседовал с каждым просителем. Расспрашивал о состоянии нуждающихся, о прогнозах врачей. Обещал помочь. Я стойко кивала, ободряюще улыбалась и крепко сжимала папки с документацией.

– Видите, сопровождать меня на благотворительном фестивале совсем не сложно, – подмигнул мне босс, когда мы вышли из коричневой гостиной.

– Как вы… все это выносите? – стараясь дышать как можно глубже, взглянула на него я. – Так тяжело слушать подробности диагноза…

– Я привык, – пожал плечами Облонский, и на миг в его карих глазах мелькнула едва заметная горечь.

Впрочем, она тут же растворилась, и он указал на большой банкетный зал.

– Немного посидим, посмотрим благотворительный концерт, а потом я отвезу вас в город. Мне не очень интересна здешняя публика, но если мы уедем сразу же, это будет некрасиво с нашей стороны.

Он чуть заметно коснулся ладонью моей спины, приглашая к столику. Я подняла на него глаза и поняла: собеседование пройдено, можно выдохнуть.

В банкетном зале царило веселье. Туда-сюда сновали официанты. На небольшой сцене исполняли джаз музыканты.

Мне не хотелось веселиться на этом странном фестивале. В голове никак не укладывалось это дикое отличие от атмосферы в коричневой гостиной. Хохот и пьянство разряженных в пух и прах богачей, пришедших снисходительно пожертвовать нуждающимся в помощи людям средства, казались неправильными.

Мы сели за свободный столик.

Официант тут же принес шампанское и легкие закуски.

– Итак, Маша, раз уж мы с вами начали работать без полагающегося собеседования, расскажите о себе, – улыбнулся мне Облонский.

– И… с чего я должна начать?

Он усмехнулся, и от его бархатной усмешки по коже побежали мурашки.

– С образования. Или с опыта работы. Хотя, что-то подсказывает мне, что опыта у вас нет.

– Совершенно верно, – кивнула я. – Опыта нет.

– Вы совсем нигде не работали?

– Почему же? Почти год проработала в обычной школе.

– А почему решили резко сменить род занятий?

– Потому что в школе платят гроши. Я люблю детей, но труд должен достойно оплачиваться.

– Мне нравится ваша искренность! – кивнул Облонский, и в его карих глазах вспыхнул огонек. – Честно говоря, я впервые выбрал себе помощницу, основываясь на интуиции, а не на послужном списке.

– На интуиции? – осторожно пригубив шампанское, переспросила я. Если на интуиции, то она у Облонского ни к черту. Я – самый неподходящий соискатель на должность секретаря. У меня нет совершенно никакого опыта работы. А еще – я дикая и шарахаюсь от самовлюбленных меценатов.

– Нет, я вас обманул: никакой интуиции нет, – откинувшись назад, рассмеялся мой босс. – Просто мне в душу запал ваш образ. Я подумал, что такая элегантная леди будет отлично смотреться рядом со мной на всех ответственных мероприятиях.

Я удивленно взглянула на него, и сердце кольнуло: в его карих глазах проскользнул интерес. Пока еще неосознанный, но очень хорошо уловимый. Именно так мужчина смотрит на женщину, если уже решил, что она будет принадлежать ему одному. По спине волной прокатилась странная дрожь, и я, смутившись, отвела взгляд.

– Только учтите одно, Мария. Я плачу своим сотрудникам достойную зарплату, но вам придется работать по-настоящему. Я не терплю рядом с собой безответственных и ленивых, – продолжая смотреть мне в глаза, наставлял меня Облонский.

Мои щеки вспыхнули от его откровенного взгляда. Да что между нами происходит, черт возьми?! Я вижу его второй раз в жизни, и никак не могу совладать со своим смятением.

– Я… постараюсь, Владимир Николаевич. Только опыта работы у меня действительно нет.

– В моей приемной вы быстро научитесь. По-другому не получится, – обворожительно улыбнулся он.

Я заставила себя поднять глаза и сглотнула – в его взгляде мерцал все тот же неподдельный интерес.

– Владимир Николаевич! Вот ты где! – послышался за моей спиной голос Абрамова.

Он неумолимо приближался – тот самый меценат и устроитель благотворительного фестиваля. Абрамов мне не понравился с самого начала, и сейчас сердце болезненно сжалось.

– Как приятно видеть вас снова, – положив руку на плечо моего босса, сладко пропел меценат. – Надеюсь, вы позволите мне пригласить на танец вашу очаровательную спутницу?

Вспомнились предостережения Божены, и от страха я даже перестала дышать.

– Она не танцует, – холодно отозвался Облонский.

– Да ладно вам, бросьте! – пропел меценат, но в его глазах вспыхнул недобрый огонь. Видимо, ему никто никогда не отказывал.